Камень изо льда
Шрифт:
– Я бы тебя не узнал… – вырвалось у Рафаэля. Карл, в это время подошедший к своей кровати, чуть обернулся к нему. И первый раз за всё время едва заметно усмехнулся.
– А я всего лишь побрился, – он провёл рукой по подбородку, и мальчишка заметил, что отсутствие щетины действительно «молодило» юношу. Карл начал менять постельное бельё, заправляя подушку в наволочку, а одеяло в пододеяльник. Рафаэль вновь невольно отвлёкся от чтения (которое, впрочем, было лишь прикрытием) и сказал невзначай:
– А у меня никогда не получается заправить одеяло в пододеяльник… не хватает размаха рук.
– Да тебя всего туда можно запихнуть, – сказал Карл, не оборачиваясь. – Тебе сколько лет-то, светлячок?
Рафаэль покрылся румянцем с ног до головы. Его так ещё не называли никогда. Хотя в голосе юноши не прозвучало ни толики издёвки, точно так же, как не было и надменных ноток…
– В июне будет 16…
– Так и говори – через год.
– А тебе? – этот вопрос вырвался сам собой, но забирать его обратно было поздно. Однако Карл совершенно спокойно ответил:
– Двадцать шесть, – он глухо усмехнулся. – Но если у тебя своя система подсчёта – то в августе будет двадцать семь.
Рафаэль чуть улыбнулся, сказав:
– «Так и говори – через год»
Карл кинул подушку на кровать и обернулся, впервые окинув Рафаэля взглядом с ног до головы. И подозрительно долго задержался на глазах мальчишки.
– За какие грехи тебя сюда сослали?
– Я же говорил, что я здесь с сестрой…
– Я помню. Третий курс, Эмма. Но тебе нет 16. И не будет в течение учебного года.
– Знаю, но родители настояли.
Карл вздохнул и сел на кровать, начав взбивать подушку, буркнув нечто вроде «ясно». Рафаэль кивнул, какое-то время помолчав, но после отложил учебник и достал листочек, который взял в главном учебном корпусе.
– Извини, если вопрос глупый… но ты не мог бы мне объяснить одну маленькую вещь?
Карл поднял к мальчишке взгляд, вопросительно на него посмотрев, причём было видно, с какой неохотой он бы согласился – если бы согласился.
– Я взял расписание… но я не понимаю, о каких предметах идёт речь. Здесь одни цифры.
– А, я всегда был против этой системы, – Карл вдруг поднялся, пусть и довольно флегматично, но для Рафаэля это движение всё равно оказалось внезапным. Юноша пересел на край кровати мальчишки, взяв листок и подозвав Рафаэля, тот быстро присел рядом, отстранившись от подушки.
– Скоро ты поймёшь всю систему. Каждый преподаватель ведёт по нескольку предметов, при этом общее число предметов – 10. На разных курсах и разных специальностях упор на разные дисциплины, но первый курс общий для всех. Первый блок – арена (Карл указал на символ вертикально отражённого латинского креста, который теперь напоминал меч гардой вниз). 1 – боевая практика. 2 – верховая езда. 3 – теория боевых искусств. Все три дисциплины ведёт один преподаватель, как и любой общий блок. Аренщика зовут Логан.
Рафаэль заметил, как едва уловимо изменилось что-то в голосе юноши, когда он произнёс это имя, но после он убедил себя, что ему просто показалось.
– Иногда на верховой езде его подменяют, но это бывает редко. Второй блок связан с религиозными науками, их ведёт Чарльз (он указал на обозначение латинского креста)
– Их всех… звать по именам?
– Да, приходя сюда – они теряют своё прошлое и свою «идентифицирующую» фамилию, – это прозвучало довольно мрачно, поэтому Карл продолжил:
– 4 – история религий. 5 – ещё один боевой аспект. Боевые молитвы и прочее.
– Странно звучит…
– Третий блок, медицина (усечённый, «медицинский» крест). Единственная женщина-преподаватель основного состава, Лара. 6 – курс первой помощи. 7 – нечто вроде зелий, настоек, получения экстрактов и прочее. Последний блок: демонология (знак звезды). Ведёт Уолтер. 8 – история и классификация всякой нечисти. 9 – звероловство. 10 – непосредственно демонология. Но есть ещё один курс. Он идёт лишь на пятом, тебе ещё до него далеко, доживи сначала.
– И кто ведёт его?..
– Директор Вольфганг. История Великих Охотников.
Карл отдал бумажку Рафаэлю, поднялся и перешёл на свою кровать. Вытащив из выдвижного ящика какой-то чехол, он вынул оттуда кинжал, проверил, не затупился ли тот, и положил его возле лампы на прикроватном столике, выключив свет и вскоре расположившись на подушке. Видимо, он спал на спине, ещё и руки поверх одеяла. Рафаэль поймал себя на мысли, что сам никогда не умел так спать. Комната освещалась только настольной лампой мальчишки, было уже темно. Осознав, что, видимо, Карл устал, он отложил учебник и выключил и свою лампу.
– Если хочешь читать – читай, – раздалось из темноты. – Мне свет не мешает.
– А… с-спасибо, но не буду, я немного устал.
– Верно.
Рафаэль забрался под одеяло, лёг на бок, спрятавшись за тумбочкой и видя лишь часть кровати Карла. Подумав, он спросил:
– Как твои руки?
Раздался звук шелеста одеяла, Карл пошевелился.
– Нормально.
– Это хорошо… Я рад.
– Спи, светлячок.
Мальчишка снова смутился, но после улыбнулся, сказал «спокойной ночи» и забрался под одеяло с головой, даже не обратив внимания на то, ответили ему или нет.
Вскоре корпус весь погрузился в тишину. После комчаса редко, кто шумел. Хотя первый курс ещё не привык к подобной системе, поэтому можно было слышать разговоры где-то за стенкой, если идти по коридору. Однако каменный стены были достаточно толстыми, чтобы беречь чуткий сон будущих охотников. Рафаэль не мог уснуть, он был взволнован. Взволнован от идеи, что он, наконец, живёт вне семьи, что ему доверили такую ответственность, и что впереди – яркая жизнь, яркая учёба, много нового… Как он стремился к этому. Боялся? Конечно. Но это было, скорее, приятное волнение. Мечтая обо всём том, что он ещё сделает – мальчишка уснул за полночь, до этого бесконечно долго возившись и сбив простыню. В то время как Карл не пошевелился ни разу.