Камень Книга десятая
Шрифт:
– Барин, дай-ка я тебя ощупаю, – обратился ко мне старший группы, глядя на меня настороженными серыми глазами сквозь стекло тактического шлема.
– Попробуй, – ухмыльнулся я.
Он протянул ко мне руку в перчатке, но его пальцы остановились сантиметрах в десяти от моей груди.
– Барин, не балуй, убери доспех! – напрягся он.
Вслед за ним напряглись и другие члены группы.
– Даже не проси, не приучен! Я сам карманы выверну! – успокоил я его.
Показав, что я «чист» (хотя что там было показывать – рубашка навыпуск и светлые летние брюки, в которых, кроме телефона, удостоверения личности и банковской карты ничего не было), я сказал:
– Нападавших было четверо, двоих взял я, двоих мой воспитатель, входим аккуратно, а то он воевода.
Старшой проникся сказанным и ответил нарочито громко, чтобы слышала вся группа:
– Я понял, ваше сиятельство! – кивнул он и обратился к своим подчиненным: – Орлы, злодеи повязаны, их в помещении охраняет воевода, соблюдаем максимальную вежливость. И давайте на этот раз без всякой хрени! Тебя, Распопов, это особенно касается! – После этих слов командира один из группы попытался спрятаться за спины товарищей.
– Следуйте за мной, – сказал я и, не делая резких движений, открыл дверь в банк.
Внутри ничего не изменилось, за исключением того, что Прохор, сидя на одном из налетчиков, развлекался тем, что водил непонятно откуда взявшимся десантным ножом возле глаз другого очнувшегося налетчика:
– А давай мы тебе один глазик выколем, зачем тебе два? Я ж не зверь какой, ты сам выбирай, какой у тебя лишний, правый или левый?
У меня сложилось впечатление, что просочившиеся за мной члены группы захвата с умилением смотрели на открывшиеся действо и не спешили его прерывать.
– Правый ему, дядька, выкалывай, суке, они правым целятся! – крикнул один из бойцов группы захвата.
– Распопов, тварь такая, на реабилитацию у меня пойдешь! – среагировал старшой, после чего обратился к Прохору: – Китай?
Прохор только кивнул.
– Правильного ты князя воспитал! – уважительно сказал старшой. – Так, с лирикой и пытками заканчиваем, вступает в силу уголовно-процессуальный кодекс. Этих, – он указал своим бойцам на налетчиков, – в делориевые наручники, показать медикам и охранять. Сейчас начальство пожалует. Распопов, за тобой очередной косяк, так что беги докладывай об успешно проведенной операции по обезвреживанию бандитов!
– Есть, господин прапорщик! – Распопов ломанулся на улицу.
– Послушай, ты не против, если мы тебя сейчас на допросах этих злодеев используем? – обратился прапорщик к Прохору.
– Ножиком ногти почистить я всегда готов, – ухмыльнулся Прохор, – Если его сиятельство против не будет! – посмотрел он на меня.
– Его сиятельство не против. Но сдается мне, что я пострашнее твоего ножика буду, – заявил я присутствующим.
– Это как? – спросил ротмистр.
– Покушение на основы… – ответил я, вспомнив уроки обществознания в лицее, на которых нам буквально вдалбливали права и обязанности дворянства.
При этих словах все разом замолкли, даже сотрудники банка, повысовывавшиеся из-за стоек.
– Да уж… – только крякнул прапорщик, осознав невеселые перспективы для налетчиков. Имперский банк хоть и акционерное общество, но пятьдесят один процент принадлежит императорской семье, плюс покушение на члена верховной аристократии, князя, автоматически подразумевало рассмотрение дела сразу в Верховном суде, без права апелляции…
Наши размышления о судьбах налетчиков прервало появление полицейского руководства и полицейских следователей, которые быстро распределив нас между собой, приступили к допросу. В какой-то момент мне даже показалось, что налетчики были невинными агнцами на заклание, а я – злобный монстр, покалечивший и очернивший их в глазах общественности. Конец этим инсинуациям положило появление «лазоревых мундиров» – сотрудников Отдельного корпуса жандармов, которые потребовали дело себе по подведомственности. Полиция с делом расставалась неохотно – факт преступления налицо, потерпевшие присутствуют, преступники задержаны, оформляй все правильно и передавай дело в суд, «палка» срублена, есть о чем доложить вышестоящему руководству! Все межведомственные трения закончились, когда появился высокий здоровенный мужик под пятьдесят, одетый в гражданский деловой костюм.
– Я полковник, граф Орлов, Отдельный корпус жандармов, освободите помещение! – начал он рычать на полицейских. – Все материалы по делу передадите моим сотрудникам.
– Иван Васильевич! – возопил Прохор.
– Прохор! – не остался в долгу граф Орлов.
– Отец родной, не погуби, не оставь чад своих в беде! – начал причитать Прохор, кланяясь графу, как китайский болванчик. – Ибо на тебя уповаем, надеемся и радуемся появлению твоему, о справедливости твоей внемлем!
Мы со свитой графа опешили…
– Прошка, сукин ты сын, как всегда в своем репертуаре, дай-ка я тебя обниму! – протянул полковник руки к моему наставнику.
Они обнялись.
– Прохор, рассказывай! – вновь посуровел полковник.
Краткий рассказ моего воспитателя поведал о злоключениях младшей ветви князей Пожарских и их воспитателей.
– Узнаю тебя, Прохор! – Граф Орлов приобнял моего воспитателя. – Конечностей не так много сломал, а какую достойную смену воспитал! – заявил он, глядя на меня.
Повторный допрос сотрудниками Корпуса продлился недолго: они просто уточнили некоторые детали, после чего нас с Прохором отпустили, предупредив, что в ближайшее время могут с нами связаться, если возникнут какие-либо вопросы.
Глава 2
С этими грабителями и дальнейшими допросами, которые проводили полицейские и жандармы, я пропустил просмотр апартаментов. От риелтора на телефоне значилось шесть пропущенных звонков. Перезвонил.
– Ваше сиятельство, у меня нет возможности ждать, может, завтра утром посмотрите апартаменты? – услышал я в трубке голос риелтора.
– Вы извините меня, обстоятельства так сложились, я даже позвонить вам не мог! – ответил я, вспоминая наставление Прохора: «Спесь свою аристократическую на приемах великосветских показывать будешь, а с простыми смертными веди себя уважительно!» – Во сколько мне завтра приехать?
– Если вам так будет угодно, ваше сиятельство, то к десяти.
– Договорились.
Поздно вечером пришел дед, которому мы с Прохором, вернувшись из банка, рассказали о произошедшем.
– Да, Лешка, не посрамил честь Пожарских, не посрамил… – Он положил на стол бумаги и указал на них пальцем. – Это копии протоколов допроса, мне недавно принесли. А теперь расскажи мне, как все было на самом деле. – Дед поудобнее устроился в соседнем кресле и всем своим видом показал, что пока не получит ответы на все свои вопросы, гостевой флигель не покинет.