Камень Книга седьмая

Минин Станислав

Сашка Петров, хоть и оставался молчалив весь вечер и отвечал только на прямо заданные вопросы, но было заметно, что все происходящее вокруг движение ему нравится, а моих братьев и сестер он воспринимает не как великих князей и княжон, а как близких друзей.

Николай с Александром твердо держались своего репертуара и искренне радовались каждой минутке своей продленной увольнительной. Успевали они и бегать в бильярдную, где сразу после возвращения с «культурного отдыха» припрятали две бутылки столового вина – завтра же на учебу!

Отдельно

мне пришлось общаться с Елизаветой на предмет как раз этой самой учебы. Младшая сестренка расстроилась, что братика не будет целых три дня, и тут же взяла с меня слово, что вечером в среду я ее заберу из Кремля. Пришлось пообещать и, в свою очередь, взять слово с нее, что Лиза будет хорошей девочкой, а не злюкой, ну и весь остальной стандартный набор «хорошего ребенка из приличной семьи».

– И что мне тут за чудеса такие Лиза рассказывает? – спросила Виктория, как только мы зашли в гостиную наших покоев. – Братик всех победил, даже папку, да еще и исчезал во время физкультуры и двоился? Романов, что ты опять натворил без моего присмотра?

– Да… – отмахнулся я.

– Леська! – Виктория повернулась к подружке. – После того как ты обманом заставила государыню пригласить меня на этот клятый бал… Короче, рассказывай! Лиза шепнула, ты там тоже была.

– А что сразу я? – Алексия с улыбкой пожала плечами. – У Лешки спрашивай.

– Романов?

– Викуся, – вздохнул я, – а вам с Лесей платья к балу пошить не надо? Кредитки в полном вашем распоряжении.

– Не катит, Романов, – усмехнулась Вяземская. – Кредитки и так в нашем полном распоряжении, а если начнешь намекать на украшения, то я иду на бал в тех, которые мне подарила государыня. Кстати, она и Леське обещала что-то подобрать.

– Вот даже как? – нахмурился я и посмотрел на смутившуюся Алексию. – Быстро бабуля вас в оборот взяла.

– Ты, Романов, с темы-то не съезжай, с Леськой профилактическая беседа насчет замашек государыни уже проведена, и вредных иллюзий никто строить не собирается. Так что у нас такое сегодня случилось на тихой лесной полянке?

– Ну…

– А поподробнее?

Пришлось докладывать.

– Лихо! – Вяземская была удивлена. – Леська, насколько Лешка поскромничал?

– Смело умножай на два, – улыбалась та. – Я так там вообще обалдела!

– Верю. – Вяземская оглядела меня с ног до головы. – Говоришь, в бане потом растяжения восстанавливал?

– Ага.

– Ты себе главный орган, случаем, не потянул? – прищурилась она.

– Не в курсе, – хмыкнул я. – Не было, понимаешь, случая его сегодня в дело пустить.

– Разберемся. Слушай мою команду, курсант Романов, быстро в душ, а потом в койку! Будем твою толерантность к нагрузкам проверять.

– Слушаюсь, госпожа штаб-ротмистр! Разрешите выполнять?

– Бегом!..

И опять КПП с дежурной сменой, и опять отскобленные до асфальта широкие дорожки, только вот ведут они не на гауптвахту, а в сторону общежитий.

– Леха, какие планы на сегодняшний день? – поинтересовался у меня шагавший рядом Алесандр.

– Абсолютно никаких, – пожал плечами я. – Буду лекции университетские читать, мне их Инга Юсупова прислала.

– Юсупова?

Так она же под арестом.

– И что? Я ее еще до ареста попросил, вот она и прислала.

– Ясно… – Александр зевнул.

На этом разговор как-то заглох…

В своей комнате в общежитии я пробыл недолго, услышав шум, вышел в коридор и спокойно направился с остальными курсантами в сторону спортгородка.

Пятикилометровый кросс пробежал без особых проблем – тело хоть и побаливало, но терпимо, заодно и окончательно проснулся. На занятиях рукопашкой вяло подрыгал конечностями, а вот отжиматься и подтягиваться пришлось всерьез.

На занятиях, помня данное себе слово, приступил к изучению лекций, этим же «развлекался» и после обеда, а вот по окончании четвертой пары в коридоре меня встретил капитан Уразаев:

– Курсант Романов, следуйте за мной.

– Есть, господин капитан. – Он развернулся и направился в сторону лестницы.

Мы вышли из учебного корпуса и двинулись по дорожкам в сторону главного административного здания, на стоянке перед которым нас ожидали люди в военной форме и один в цивильном. Приглядевшись, я узнал в гражданском собственного родителя. Последние несколько шагов мы с Уразаевым преодолели строевым шагом.

– Ваше императорское высочество, разрешите обратиться к его высокопревосходительству? – рявкнул капитан.

– Обращайтесь, – кивнул отец.

– Ваше высокопревосходительство, капитан Уразаев и курсант Романов по вашему приказанью прибыли!

– Вольно… – махнул Ушаков. – Александр Николаевич?

– Спасибо, Валерий Кузьмич. Господа офицеры, довожу до вашего сведенья, что государем нашим сегодня было принято решение о переводе курсанта Романова Алексея Александровича обратно в университет. Соответствующую бумагу вы, Валерий Кузьмич, получите в среду. От лица государя, всего рода Романовых и себя лично хочу поблагодарить весь командный состав родного для меня училища за заботу и терпение, проявленные вами по отношению к Алексею Александровичу, а также вручить маленькие презенты, – родитель указал на стоянку и продолжил неуловимо изменившимся властным тоном: – Первая «Волга» вам, ваше высокопревосходительство, вторая полковнику Удовиченко. Те три белые «Нивы» подразделению военной полиции. А защитного цвета капитану Уразаеву в личное пользование. Вадим Толгатович, – отец смотрел на вытянувшегося Уразаева, – государь ценит офицеров, умеющих находить подход к каждому из своих бойцов, соответствующую дарственную табличку от государя найдете на приборной панели.

– Служу отечеству и государю, ваше императорское высочество! – капитан вытянулся еще больше.

Родитель удовлетворенно кивнул и вновь повернулся к генералу Ушакову:

– Кроме того, государь распорядился выделить некую денежную сумму, которая вскоре поступит на счета училища. Валерий Кузьмич, можете распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, в том числе и для премирования всех причастных к… учениям Тайной канцелярии, прошедшим в расположении училища на прошлой неделе. Особенно при этом государь просил обратить внимание на отлично зарекомендовавших себя военных полицейских.