Камень Книга седьмая
Шрифт:
Честно говоря, чем больше выслушивал от курсантов добрых слов, тем гаже становилось на душе – было полное ощущение, что я их всех предаю и не только их, а училище, Военное министерство, генерал-полковника князя Пожарского и, самое главное, себя, свои идеалы и детскую мечту пойти по стопам деда Михаила и стать профессиональным военным, тем, кто защитит Родину в трудный для нее час… Словно почувствовав моё состояние, Багратион попросил рассказать о командировке на границу с Афганистаном. Ответить я ничего не успел, вперёд вылез Александр Романов:
– Сандро, дружище, от нашего Алексея ты ничего не добьёшься, он у нас в семье самый скромный.
– Самый скромный? – хихикнули Демидова с Хачатурян. – Что-то мы этого не заметили!
– Да-да, – важно кивнул Александр, – именно что самый скромный. Давайте лучше я вам расскажу о подвигах Алексея.
Курсанты притихли, и я внезапно догадался, что поднявшего
– Прилетели мы, значит, в лагерь, только представились полковнику Пожарскому, как нас сразу же отдали под начало одному жёсткому типу, как потом выяснилось, целому полковнику военной разведки, и тут началось… Три часа непрерывного инструктажа со всякими там указявками, что делать можно, куда ходить нельзя. Потом прием пищи, получение личного оружия и в дальний дозор до самого утра под командованием этого самого полковника на ту сторону реки Пяндж, на афганскую территорию. Господи, – Александр тяжело вздохнул, – какая же это невыносимая скука сидеть неподвижно в окружении камней и прислушиваться к каждому шороху на протяжении долгих часов. И вот в гарнитуре рации я слышу голос Алексея: «Вижу троих, движутся на нас с северной стороны». Полковник командует: «Всем приготовиться, берём живыми». И что бы вы думали? – Александр обводит всех собравшихся взглядом. – Эти гады, Никпаи которые, что-то почуяли, остановились, потом и вовсе рванули в ту сторону, откуда пришли! Полковник дает команду на захват, а нас уже накрывает жутким каменным оползнем!
Собравшиеся курсанты, несмотря на рассказанную откровенную дичь, дружно выдохнули.
– Понятно, полковник в завалах благополучно отстал, а командование принял на себя Алексей, – продолжил «историю» Александр. – Камни летят, склон под ногами в постоянном движении, нихрена не видно и не слышно, движемся только на чуйке, а Алексей орёт в гарнитуру: «Двести метров до злодеев, сто пятьдесят, сто! Не отставать! Пятьдесят метров! Коля, твой левый, Саша, твой правый, мой по центру!» Ну, – он сделал паузу, – взяли мы их, нацепили наручники, а Алексей продолжает орать: «Выставили оцепление, смотрим в оба!» А полковник появился только минуты через три и сходу устроил этим душманам самый настоящий экспресс-допрос на предмет общей численности группы и расположения лагеря. А потом мы эти три слегка поломанных организма потащили в уже не спящий лагерь. – Александр усмехнулся. – После такого-то оползня никто уже не спал. В лагере, понятно, мы дружно отчитались перед полковником Пожарским, получили от него благодарность и вернулись в дозор до утра. На следующий день, отоспавшись, вместе с полковником поступили в распоряжение одного крайне мутного сотрудника Тайной канцелярии и поучаствовали в задержании двух вражеских лазутчиков, наблюдавших за лагерем из ближайшего селения. И опять в операциях, благодаря своим навыкам, Алексей у нас выступал старшим группы. – Александр повернулся к Хачатурян. – Тамара, подробности допроса одного из лазутчиков мы тогда тебе рассказывали в имении Жени.
– Так ты не шутил? – Девушка прижала ладошку ко рту.
– Просто не рассказал совсем уж кровавых подробностей. – Александр усмехнулся. – Ну а дальше у нас началась рутина: постоянные выезды и вылеты в глубь территории Афганистана на проверку различных сведений о месторасположении лагерей Никпаев, один раз даже пришлось подобный лагерь уничтожить. – Лицо брата помрачнело. – Жгли лаборатории и склады с наркотой, участвовали в прикрытии операций офицеров гвардии, попали с ними один раз в засаду, но, опять же, благодаря своевременному вмешательству Алексея, обошлись без потерь. Извините, но подробностей рассказывать не имею права. А помните эту видеозапись с казнью верхушки рода Никпай? – Курсанты закивали и вновь с напряжением уставились на Александра. – Этому предшествовала целая спецоперация, в которой участвовали пограничники, Тайная канцелярия, военная разведка, мы трое и лично цесаревич с ещё одним нашим дядькой на правах рядовых исполнителей. Подробностями тоже не имею права делиться, скажу лишь, что все подступы к укрытию Никпаев были усеяны не обычными минами, а самыми настоящими фугасами. – И опять среди курсантов пронесся возглас удивления. – Полная и законченная жесть, а главной задачей, стоящей перед нами, было взять главу рода живым. Что мы и сделали, и опять не последнюю роль в этом сыграл Алексей.
Как же мне стало неудобно под всеми этими восторженными взглядами молодых людей! И виной этому была не моя «природная скромность», а осознание того простого факта, что Господь распорядился так, что я, в отличие от подавляющего большинства, обладаю уникальными навыками, позволяющими мне с лёгкостью проделывать то, что описывал сейчас Александр. Заслужил ли я все
Все это у меня очень быстро промелькнуло в голове, а Александр тем временем продолжил свой рассказ, попытавшись разрядить образовавшееся в комнате напряжение:
– Ну, были у нас и светлые моменты, – он заулыбался, – куда же без них. Занятия общей физической подготовкой под руководством полковника, постоянное написание подробных отчётов о каждой операции, бесконечные инструктажи к предстоящим операциям. В качестве развлечения видеозвонки родным и друзьям, рукопашный бой с господами гвардейскими офицерами, посиделки с ними в офицерском собрании с бильярдом и карточными играми. Короче, съездили познавательно и даже умудрились по совокупности заслуг удостоиться орденов. Дамы и господа, – Александр шутливо раскланялся, – готов ответить на все интересующие вас вопросы…
Довольные курсанты разошлись уже около одиннадцати вечера, наговорив мне приятностей и выразив сожаление в том, что я не буду учиться с ними дальше. Я же, оставшись один, разделся, упал на принесенную обратно в комнату кровать и заставил себя ни о чем не думать – мысли о «предательстве» все никак не хотели уходить из головы…
По дороге в Ясенево Прохор рассказал, что Романовы решили проверить поправленных мной волкодавов по полной программе, а заключалось это в том, что в «военных игрищах» примут участие дворцовые, валькирии и часть подразделения «Тайга» под предводительством Лебедева и чутким надзором Кузьмина.
– Главным инспектором, если можно так выразиться, государь назначил твоего дядьку, великого князя Николая Николаевича, – делился со мной информацией воспитатель. – Все после того случая, когда мы с Николаем Николаевичем приехали в Ясенево.
– А о моей роли тебе ничего не говорили? – поинтересовался я.
– Никаких указаний не поступало, – хмыкнул он. – А после нашей совместной тренировки в воскресенье, Лёшка, боюсь, тебя будут отпускать только на показательные внутриродовые выступления. И то в узком семейном кругу.
– Это ещё почему? – нахмурился я.
– Сначала ты «Тайгу» вместе с Ванюшей и преданными военными разведчиками чуть не угробил. – Прохор продолжал улыбаться. – Потом собственного родителя вместе с нами, да ещё и под давлением Ванюши, в одну калитку вынес. Попробуй-ка, устрой что-нибудь подобное перед твоими любимыми волкодавами, они от расстройства чувств и понимания, что ты способен один полностью их подразделение заменить, рапорта об отставке дружно и подадут. И граф Орлов вместе с ними.
– Прохор, ты же шутишь?
– Какие уж тут шутки, – опять хмыкнул он. – Вон Михеев, когда тебя в баню унесли, опять рапортом грозился, кое-как болезного отговорили. Так что, Лёшка, веди себя прилично и лишний раз на людях не выпендривайся.
– Хорошо, не буду, – кивнул я.
– И ещё. – Улыбка сползла с лица воспитателя. – В какой-то момент, когда не дай бог случится какая-нибудь очередная херня наподобие захвата заложников, у тебя, Лёшка, с твоим-то обострённым чувством справедливости могут появиться вредные мыслишки, например: «Если бы я там был, точно бы предотвратил» или «Почему послали исправлять ситуацию не меня, а их, уж я бы точно справился» – и тому подобное. Так вот, сынка, запомни раз и навсегда, тебя на всех не хватит, везде успеть не сумеешь. Да, будут гибнуть люди, может быть, даже женщины и дети, будут заложники, как тогда в той школе и совсем недавно в женском общежитии твоего училища, но это часть нашей жизни, карма или судьба, как ты это ни назови, и, как бы ни старался, как бы ни разрывался, всего исправить не способен даже ты. А значит, и рефлексировать на эту тему не должен. Вернее, обязан об этом не думать и гнать подобные мыслишки из своей головы поганой метлой. Надеюсь, был услышан и понят.