Камень Кукулькана

Робсон Кеннет

Санда мысленно подготовила себя к тому, что придется пробираться сквозь мокрые джунгли, и взобралась на спину бронзового гиганта. Путешествуя таким способом по спутанным ветвям деревьев, она могла почувствовать рельеф всей немыслимой его мускулатуры.

Они спустились с веток вниз, в густой кустарник.

Бронзовый человек попросил ее хранить молчание, и они стали пробираться вперед. Дождь уже кончился, и на небе ярко светило солнце.

– Смотрите!
– сказал Док. Они могли видеть на другой стороне крика ржавый остов парохода. Корма была срезана. Переборки и палубы огромного

парохода были удалены, образовалось широкое помещение, превращенное в эллинг. Яхта, длиной более чем сто футов, узкая и быстрая, стояла внутри. Несколько шезлонгов, расставленных на ее палубе, были заняты людьми, одетыми в аккуратную, наподобие морской форму. Санда удивленно посмотрела на Дока:

– Вы колдун?

– С чего вы взяли?

– Это именно то судно, на котором увезли ваших друзей и семерку богачей с "Ракеты"?

– Да, это оно.

– Но вот это меня и поражает - как вы могли? Каким чудом вы узнали, что оно здесь?

Ответ бронзового человека последовал не скоро. Ему всегда было несколько неловко объяснять свои действия.

Наконец он сказал: - Эта яхта должна была куда-то исчезнуть после того, как ее видели. И берег Испаньолы подходит для этих целей как нельзя лучше из-за множества бухт и криков, большинство из которых уходит глубоко в джунгли, вроде этих. Поэтому было вполне логично пролететь вдоль испаньолского берега в поисках таких убежищ.

– Но почему вы решили, что этот полусгнивший корпус подходит для таких целей?

– Несколько лет тому назад один пароход разбился на рифах вблизи островов Флорида-Кис. Внутренность того судна была вынута, и оно какое-то время служило как приют для рыбацких судов во время маленьких штормов. Оно лежит там и сейчас, и любой турист, едущий по шоссе Ки-Уест, может его видеть, если посмотрит в сторону моря.

Санда с удивлением взглянула на Дока.

– Послушайте, мне кажется, что вы знаете много больше о тайне черных кинжалов, чем говорите?

Док Сэвидж, казалось, не услышал ее. Он пробирался по джунглям вдоль берега широкого и глубокого крика. Санда посмотрела ему вслед, удивляясь, почему он не слышит ее. Она знала, что слух у него так же неординарен, как и он весь. Вчера, когда они шли по джунглям, он услышал шум индейского праздника и точно назвал ей число принимавших в нем участие индейцев. Позднее она проверила это, сосчитав их, после того как подошли ближе. Она, в отличие от него, не могла различить ни звука: Он не хотел ее слушать решила она.

Через три четверти мили, за поворотом ручья, Док вошел в воду и поплыл. За ним плыла Санда, которая была прекрасной пловчихой. Переплыв ручей, они снова вошли в джунгли и вернулись к остову парохода.

Наконец Док остановился.

– Подождите здесь.

– Вы собираетесь пойти один?

– Да

– Если вы не вернетесь?

– Тогда вам лучше будет пойти к аэроплану и постараться оказаться дома, в Кристобале, за один перелет.

ГЛАВА 12 ЗАТЕРЯННЫЙ В ДЖУНГЛЯХ

Нос разбитого парохода лежал на берегу, как он обычно лежит у гребных лодок, вытащенных на берег.

Остов находился здесь, по всей видимости,

уже много лет, так как тропические джунгли полностью покрыли его и длинные лианы расползлись по проржавевшим переборкам и ветхим палубам. Картина в целом производила гнетущее впечатление. В носовой части невысоко от земли автогеном был вырезан люк, но Док им не воспользовался, предполагая, что он охраняется. Вместо этого он нашел длинный стебель бамбука, обработал его ножом так, чтобы через него можно было дышать, и погрузился в воду. Он прошел по дну до остова разбитого парохода и, не поднимаясь на поверхность, отыскал в корме вход и забрался внутрь. После этого он, также не всплывая, дошел до корпуса яхты и лишь тут поднялся на поверхность. Он находился рядом с рулем яхты. Выступающая часть кормы скрывала его.

Находясь там и высунув голову из воды, Док мог слышать кое-какие разговоры людей, слонявшихся по палубе. Борта корпуса разбитого корабля лишь отражали и усиливали звук.

– Мне кажется, - сказал один из стоявших на палубе людей, - что мы проведем здесь много прекрасных минут.

– Прекрасных? Что в этом вы находите прекрасного? Это самое худшее место для времяпрепровождения!

– Есть и хуже места. Окопы, к примеру!
– сказал другой голос с испаньолским акцентом.

– Пока что не было особенно много сражений там, в окопах, - напомнил кто-то ему.

Испаньолец вздохнул:

– Надеюсь, их и не будет: у меня брат в армии.

– Не беспокойтесь! С ним ничего не случится. Эта война скоро закончится.

Кто-то другой фыркнул:

– Если это так, то почему яхта держится в постоянной боеготовности?

– Да, - другой тоже удивился, - мне бы хотелось знать - почему? Вы и я знаем, что представляет собой это судно. Мы все знаем, что это судно принадлежит старику Мцгелю Ленаресу, президенту Испаньолы. Он воспользуется им в том случае, если дела пойдут плохо и ему придется бежать. Но если они так уверены, что Испаньола скоро завоюет Кристобаль, то почему они держат эту яхту под рукой?

– Может быть, потому, что старый Мигель Ленарес очень предусмотрительный старикашка, - неизвестный засмеялся, предусмотрительный, да. И неплохой лжец к тому же. Вы слышали в радиопослании, которое он отправил в ответ на запрос, принадлежим ли мы к военно-морским силам Испаньолы или нет? Он ответил, что никогда о нас не слышал.

Послышался общий смех.

– Есть одно обстоятельство, которое заставляет меня петь и плясать, заметил неизвестный, - мы больше не обслуживаем тюрьму.

– Вы имеете в виду, что с нами нет четырех помощников Дока Сэвиджа? И этому вы рады?

– Да, мне не нравилось это.

– Мне тоже. Но что вы собираетесь сейчас делать?

– Забыть это, я думаю. Их нет уже здесь. Никого нет.

– Исключая проклятых москитов, - ответил другой и, ругнувшись, шлепнул себя.

Док Сэвидж прошел дальше в темный эллинг, нашел свисавшую веревку, схватился за нее и взобрался на борт. Он сделал это очень осторожно, повисев некоторое время так, чтобы дать возможность воде стечь вниз, не капая. После он начал обыскивать яхту. Благо все собрались на корме, где было прохладно.