Камень Кукулькана
Шрифт:
Док спокойно произнес лишь одно слово:
– Подожди.
– В чем дело?
– не выдержал Оранг.
– Дай минут десять, - сказал Док.
– Кому дай?
Док не ответил. Казалось, он весь превратился в слух. Шпиг посмотрел на Санду и спросил ее:
– Что вы думаете о всей этой катавасии с черными кинжалами?
Девушка вздрогнула:
– Я не могу в это поверить.
– Но вы же это видели.
– Я знаю.
Оранг пробормотал:
– Если бы спросили меня, то я думаю, что все мы на пути в психушку, если все будет идти и дальше таким же образом.
Минуты тянулись долго. Наконец Док Сэвидж посмотрел на часы и сказал:
– Теперь мы можем войти.
Ренни первым подошел к дверям, открыл их и вдруг прогрохотал басом:
– Пресвятая каракатица! Они все мертвы!
Но позднее он изменил свое мнение, убедившись, что все они были лишь без сознания. Ван Иелк лежал в кресле, а все остальные в самых разных позах на полу.
Ренни высматривал бессознательные тела, и вдруг у него подкосились колени, он зашатался и схватил голову руками. Док быстро произнес:
– Быстрее все отсюда! Здесь еще остался газ. По"дождем еще немного.
Они поспешили выйти в вестибюль и закрыть двери.
– Газ? Какой газ?
– специалист-электротехник Длинный Том, казалось, был совершенно растерян.
– Я спустился к машине и достал коробочку с сильнодействующим усыпляющим газом, - объяснил Док, - который был в пузырьке в этой коробочке. Пока она была в моем кармане, я вынул пробку и оставил пиджак в комнате. Газ быстро испаряется и очень скоро теряет свою силу. Минут через пять мы сможем войти.
– Это тот самый газ, что мы давно используем в стеклянных усыпляющих бомбочках?
– Да.
Когда они смогли спокойно войти в комнату, Док сказал:
– Ренни, ты и Джонни поезжайте в район Бродвея. На Шестой авеню вы найдете много галантерейных магазинов, открытых в это ночное время. Возьмите семь чемоданов, достаточно больших, чтобы вместить человека. Лучше покупайте чемоданы, которыми уже пользовались театральные труппы.
– Я не понял, зачем?
– Эти семеро просили нас защитить их.
– Да-а, но положив их в чемоданы, как мы их защитим?
– Они будут там, пока мы не доставим их на борт парохода.
– Парохода?!
– Который отправляется в Южную Америку, - сказал Док.
– Он уходит в полночь. Я думаю, что в это время года проблем с билетами у нас не будет. Джонни останется в Нью-Йорке следить за всем происходящим здесь.
Пароход "Ракета" не был американским судном. Но он перевозил американские товары, с тех пор как оказалось, что суда под американским флагом такие товары не имеют права перевозить. Виной тому был Конгресс. Он установил, что США должны сохранять нейтралитет в текущих и будущих войнах. Любые товары, продаваемые воюющим нациям, должны оплачиваться наличными и вывозиться на судне не под американским флагом.
"Ракета" была построена в Швеции, и, хотя она больше не ходила под шведским флагом, сделана она была на славу. В длину она была больше четырехсот футов, но была не новой и требовала окраски. Она не перевозила больше пассажиров, с тех пор как они стали предпочитать более комфортабельные круизные лайнеры, заполнявшие южноамериканские порты в это время года.
Кроме того, дело было еще и в том, что старушка "Ракета" была загружена товаром для воюющей страны, Испаньолы, а это не привлекало туристов-янки.
Санда Макнамара раза три в волнении прошлась по пассажирской каюте, потом встала перед Доком и сказала: - Я не понимаю этого! Не понимаю!
– Сначала сядьте, - предложил ей бронзовый человек, - и расскажите нам об этой войне между Кристобалем и Испаньолой.
Девушка опустилась в кресло, сложив руки вместе.
Она вдруг показалась усталой.
– Как и все войны, это ужасно и невыносимо, - сказала она.
Док Сэвидж пояснил: - Что меня интересует, так это причины войны между Испаньолой и Кристобалем, факторы, приведшие к ней.
Девушка на мгновение задумалась: - Я не могу дать ей разумного объяснения.
– Почему же?
– Мы не видим ничего, что могло бы вызвать эту войну, никаких особенных претензий у Испаньолы.
Последняя война с Испаньолой была шестьдесят лет тому назад, мы все забыли о ней и не имеем ничего против Испаньолы. Был территориальный спор, но он был устранен два года назад, как всем кажется, полюбовно. Мы ничего не сделали, что могло бы вызвать неприязнь Испаньолы.
– Она бросила взгляд на Дока.
– Я думаю, то, что я вам рассказываю, - это правда.
Док спросил:
– Все же, как война началась?
– Как и большинство войн - с пропаганды. Внезапно, мы никак не могли это объяснить, наш сосед Испаньола развязала яростную пропаганду против Кристобаля. Мой отец, наше правительство были представлены как тираны и агрессоры. Газеты Испаньолы использовали каждый инцидент, чтобы разжечь к нам ненависть.
– Она поморщилась.
– Держу пари, что за последние два года в Испаньоле не было убийства или преступления, где виновный не подавался как гражданин Кристобаля. Ложь!
– Она сжала кулаки.
– Они напечатали столько лжи!
– А действительное объявление войны?
– Его не было. В последнее время государства прекратили это делать, вы же прекрасно это знаете...
– Должен быть какой-то предлог.
– Есть на границе. Было также заявлено, что с испаньольцами дурно обращаются на территории Кристобаля. И Испаньола имеет право защищать своих граждан.
– Эта идея довольно успешно использовалась в Европе, - сухо заметил Док. Санда устало покачала головой.
– Мой отец не понимал, зачем нужна эта война. Я слышала, как он это говорил тогда и сейчас тоже.
– Она положила свою руку на руку бронзового человека.
– Я надеюсь, вы мне верите - ведь это правда.