Камень огня
Шрифт:
Дарвиш медленно повернул ее, отрывая ее взгляд от трупов. Когда Чандра увидела перед собой его лицо, а не поле боя, она как-то странно вздохнула и с сухими глазами рухнула принцу на грудь.
— Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так умирал, — дрожа, сказала девушка.
«Я тоже». Руки Дарвиша помнили каждый удар и ответное сопротивление плоти, каждое дребезжание, когда сталь натыкалась на кость.
Аарон оглядчиво ходил среди трупов, сражаясь с воспоминаниями, грозившими раздавить его; воспоминаниями о жизни, которую он выпустил словно камень из пращи и оставил
Этим утром Аарон убил впервые с тех пор, как покинул отцовский замок. Убил не думая, защищая спину Дарвиша. «Отличный бросок, мой сын!» «Я больше не твой сын». «Даже я не сделал бы лучше». «Заткнись, отец!»
Но отрицание не вернет обратно ни камень, ни внезапную жестокость, которая была в обычае у отца. Аарон позволил себе расслабиться, и прошлое заявило свои права. Теперь ему придется быть сильнее, пока это прошлое не удастся разрушить.
Однако пока у него есть только отрицание.
— Они одеты как разбойники. — Точным ударом ноги Аарон перевернул одного на спину. — Оборванные, грязные. Только слишком откормленные. — Юноша присел на корточки и протер клинок у рукояти. Нахмурился, потянулся за другим мечом и забарабанил пальцами по стали. — На всех мечах и кинжалах эмблема Королевской стражи.
— Что? — вскинул голову Дарвиш.
— Их послал король Итайли.
— Тогда совсем другое дело, — воскликнул голос с края поляны. — Любой враг королевских стражников — наш друг.
Говоривший был невысоким, коренастым человеком, одетым во все зеленое и коричневое. Рядом с ним стояла девушка, повыше ростом, но одетая почти так же. У обоих на поясе висели длинные ножи, а мужчина держал в руках толстый посох, окованный с обоих концов латунью. Их кожа была темнее, чем у Аарона, но светлее, чем у Дарвиша и Чандры.
Аарон медленно встал с поднятыми руками.
— У них есть лучник за деревьями, — сказал он через плечо. — Шои никогда не путешествуют менее чем втроем.
Чандра вырвалась из объятий Дарвиша. Она — Чародей Девяти, и пусть эти шои не думают, будто она нуждается в утешении. Принц, следуя примеру Аарона, поднял руки. Даже он, весьма посредственный лучник, смог бы попасть в них, стреляя из укрытия на таком расстоянии.
Девушка-шои хмурилась, а ее спутник, опираясь на посох, изучал Аарона.
— Далеко ты забрел от твоих скал, и ветров, и холода, кебрик, — сказал он наконец.
— Далеко, — подтвердил Аарон.
— Сам я никогда не заходил так далеко на север, — шои растягивал слова, подчеркивая их музыкальный ритм, в отличие от Аарона, глотавшего их, — но я слышал, что член клана, который покидает свой замок, не говоря уж о том, кто оставляет свою холодную и негостеприимную землю, действительно редкая птица.
— Я оставил. — Аарон шире раздвинул руки, а его тон не давал повода для дальнейшего смакования темы.
— Оставил, — согласился старший шои. — Оставил. — Он добродушно кивнул принцу. — Отличная работа, юноша. Даже не припомню, когда я видел лучше.
Дарвиш покраснел. Его наставники всегда говорили, что он хорошо владеет мечом. Принц не особенно верил им, но этому человеку незачем лгать.
— Как говорится, не попробуешь, не узнаешь, — продолжал шои. — И вот ты стоишь здесь, только чуть поцарапанный — хотя тебе следовало бы позаботиться о той руке. Я бы не доверял королевским лакеям и их грязным мечам.
Неглубокий порез на правой руке теперь вдруг напомнил о себе, начал пульсировать и жечь. Дарвиш совсем забыл о нем.
— А там лежат они, мертвые. — Шои плюнул в сторону трупов, его голова метнулась вперед, потом назад точным движением, остальное же тело осталось совершенно неподвижным.
Они не двигались с тех пор, как вышли на поляну, осознал вдруг Дарвиш, и не жестикулировали, когда говорили. Даже Аарон двигался больше, но там, где вор выглядел сдержанным, шои были просто… недвижимы.
— И мудрейшая. — Любезный кивок Чандре. — Что благородная леди-чародейка делает в лесу с этими головорезами?
Чандра нахмурилась.
— Не надо относиться ко мне покровительственно.
Шои улыбнулись во весь рот, и теперь заговорила девушка.
— Мой дядя просит у тебя прощения, — сказала она так же протяжно, но не так цветисто.
Ее слова не слишком смягчили Чандру, и она сердито кивнула.
— Ты, должно быть, очень могущественная. — Теперь девушка говорила несколько предвзято и не совсем дружелюбно. — Твоя сила сияет как маяк.
— Да, я очень могущественная. — Все еще хмурясь, Чандра с подозрением спросила: — Что ты подразумеваешь под словами «сияет как маяк»?
— Шои, — объяснил Аарон, не отрывая глаз от пары на краю поляны, — восприимчивы к силе. Некоторые утверждают, что это племя чародеев.
Мужчина вздохнул.
— А некоторые говорят, что кебрики — предельно жестокие и не слишком умные. Племя вырождающихся маньяков. Но ты не услышишь, чтобы мы болтали об этом повсюду.
Аарон сжал губы в побелевшую линию, но сохранил молчание. Его отец взревел бы от гнева и потребовал отомстить за оскорбление. Но Аарон — не его отец. Он переделал себя на собственный лад, создал свой собственный образ и крепко держался за этот образ.
— Дядя…
— Да, ты права, Фиона, это совершенно неуместно. А теперь, будь добра, поищи бабушкино вязанье.
Девушка кивнула и быстро пересекла поляну. На дальней стороне, у какого-то следа от фургона, она одним махом влезла на дерево и спрыгнула через несколько секунд с кучкой зеленой шерсти.
— Дети спрятали его, — объяснил дядя Фионы, принимая от девушки вязанье. — Бабушка будет рада снова его увидеть. — Он добродушно улыбнулся и сунул шерсть в сумку на поясе. — А теперь, раз уж мы встретились, можете звать меня Идан. А это дочь моей сестры, можете звать ее Фиона. — Он не упомянул о третьем шои, лучнике, который, по словам Аарона, оставался в лесу. — Вы, конечно, будете сопровождать нас в наш лагерь. Нам уже не терпится принять врагов наших врагов.