Камень Света
Шрифт:
Мэрэм тоже об этом беспокоился. Когда мы остановились перекусить, он указал вперед:
– Как мы проведем лошадей через горы, если там нет дороги?
– Не беспокойся, путь отыщется.
Кейн усмехнулся.
– Если горы окажутся непреодолимыми, мы просто обойдем их.
Он указал на горную цепь, бежавшую широким полумесяцем от южных границ Красной пустыни к западному побережью Эа через Гесперу и Суррапам и сходившую на нет в ста пятидесяти милях к северу от нас в Эанне. Мы могли поехать в ту строну, сказал он, обогнуть самую далекую точку гор и повернуть в Кайшэм.
– Но это лишних триста миль пути! – заворчал Мэрэм. – Давайте по крайней мере попытаемся сначала перевалить через горы.
– Твоя
– Я бы еще больше расхрабрился, если бы ты могла увидеть дорогу через горы. Не можешь?
В ответ Атара сунула в рот сочную ягоду и медленно покачала головой.
Мы вновь тронулись в путь, а я думал о том, как мы все по-разному одарены, и о разных джелстеи, усиливавших наши способности. Теперь их было шесть, только Альфандерри не достался камень; после того как я обрел Элькэлэдар, мы уверились в том, что он обретет лиловый джелстеи где-нибудь между Суррапамом и Кайшэмом. Хотя мастер Йувейн исцелял своим джелстеи со всё большим и большим искусством, он признавал, что задача полностью овладеть его целительными способностями будет делом всей жизни. Кейн прятал свой черный камень и такой же тайной оставались его сомнения насчет использования баалстеи. Синяя фигурка Лильяны в самом деле могла ей помочь в мысленном общении, но в окрестностях что-то не было видно ни китов, ни дельфинов. Так как она обещала отводить взгляд от потоков наших мыслей, если только ее не пригласят погрузиться в них, у нее было мало возможностей использовать способности своего камня. Атара смотрела в пророческий шар так же часто, как я на солнце, однако что она видела там, оставалось загадкой.
Талант Мэрэма оказался самым непостоянным из всех – и самым невостребованным. Он более или менее научился управляться с огнекамнем и после этого, похоже, совсем позабыл о нем. Как он сказал, его сны теперь были о Лалайи, а мой друг мог одновременно предаваться лишь одной страсти. На исходе дня, после того как мы сделали добрых двадцать пять миль под постепенно усиливавшейся моросью, он попытался с помощью джелстеи развести костер. Но красный кристалл не сделался ярче и мертвым грузом лежал в его руках.
– Дрова слишком мокрые, – пожаловался Мэрэм, склонившись над сложенной пирамидкой. – И слишком мало света проходит через чертовы облака.
– Гм-м., раньше ты мог заставить его гореть, когда света и вовсе не было, – упрекнула Атара. – Уж лучше испытывать его сейчас, чем ждать идеальной погоды.
– Не надо испытывать по крайней мере меня! – вспылил Мэрэм.
– Наше путешествие – испытание для всех. И наши жизни однажды будут зависеть от твоего огнекамня.
Ее слова глубоко врезались мне в память, и я думал о них, засыпая. Ибо у меня был меч, которым мне предстояло научиться владеть – и не скрещивая каждый вечер клинки с Кейном на уроках фехтования. Хотя Элькэлэдар на самом деле мог разрубить прочнейшую сталь, в нем было больше жизненных сил, чем я мог себе представить. Потребуется вся моя воля, все знания и концентрация жизненного огня.
Утром проглянуло солнце и светило достаточно долго, чтобы мы оседлали лошадей и свернули лагерь; потом снова зарядил дождь. Впрочем, большую часть влаги задерживала хвоя деревьев. Огромные королевские ели в двести футов высотой образовывали зеленый щит, защищавший от ветра и воды, и служили укрытием для множества белок, лис и птиц. Я мог бы ехать через этот прекрасный лес весь следующий месяц, радуясь запахам мха и диких цветов. Однако вскоре пошли поля, прорезанные множеством ручьев. На открытом месте мы оказались легкими мишенями для дождя, и он забросал нас ледяными каплями, падавшими с неба подобно стрелам. Одежда быстро промокла, и приятная прогулка превратилась в сплошное мучение. Поздним днем, когда земля начала постепенно подниматься к подножию гор, мы уже были готовы постучаться в дверь какого-нибудь фермерского дома и попросить приюта на ночь.
– Но если мы так поступим, беднягам придется нас угощать, а у них и так еды не хватает, – сказал я, когда мы остановились у ручья напоить лошадей.
– Может, мы сами их накормим, – предложила Атара. – У нас-то есть еда.
Лильяна бросила на нее встревоженный взгляд.
– Чужеземцы, проезжающие через Вендраш, предлагают еду своим хозяевам… Что они подумают?
– Ха, – сказал Кейн. – Если чужеземцы предложат еду кармэку, то получат удар мечом за оскорбление.
Атара ничего не ответила на это замечание о своем народе, но ее мрачное лицо свидетельствовало о том, что слова Кейна правдивы.
– У меня есть идея, – произнес Мэрэм. – Настало время расспросить, не знает ли кто-нибудь здесь пути через горы. Если случайно нам при этом предложат укрытие, да еще и еды там будет вдосталь, мы согласимся. В противном случае – поедем дальше.
По-моему, это был хороший план, и мы его приняли. Следующие несколько часов мы ехали от дома к дому под все усиливающимся дождем. Увы, никто из суррапамцев не знал дороги, которую мы искали. Многие действительно предложили нам остаться на ночь, хотя землистые лица и костлявые тела говорили о том, что это лишь жест гордости и вежливости, который они с трудом могут себе позволить. Меня потрясло то, что эти люди вообще хотели помочь нам, странникам из далеких земель. Мы были вооружены и ехали через мирные поля, в то время как многие их родичи были призваны в королевские войска. Я благодарил звезды за то, что все рыцари и воины уехали на войну, иначе эти люди вряд ли проявили бы такое гостеприимство.
Однако, когда день перешел в серый дождливый вечер, оказалось, что я радовался слишком рано. Отряд вооруженных мужчин прогрохотал по дороге с востока. Их было двадцать, все одеты в заржавленные кольчуги и не носили сюрко, по которым можно было бы определить их владения или дома. Потрепанные – да, но их копья были достаточно остры, а мечи наготове. Изможденные, как местные крестьяне, в седлах они сидели прямо и держали боевой порядок.
– Кто вы? – спросил их предводитель, восседавший на здоровенном боевом коне. Он и сам был не маленьким, с густой седой бородой и заплетенными седыми косами, спадавшими из-под шлема без забрала. – Что вы делаете на нашей земле?
Я стоял возле Эльтару. Мои спутники были в седлах, Атара сжимала снаряженный лук, а Кейн не сводил черных глаз с подъехавших людей.
Я назвал рыцарю наши имена и попросил его представиться. Он назвался Томаном из Истдейла и сказал, что едет со своими людьми к королю Кайману в Эзаме.
– Я слышал, что тут путешествуют странные рыцари, – сказал он, изучая мое сюрко и снаряжение. – Мы боялись, что вы можете оказаться шпионами Гесперу.
– Мы похожи на шпионов?
– Нет, – любезно признал старый рыцарь. – Но не все таковы, как выглядят. Гесперийцы не смогли бы завоевать половину нашего королевства силой одного оружия.
Я сел в седло и похлопал Эльтару по шее, успокаивая коня.
– Мы не клирики Каллимуна, если вы об этом.
– Может, и так. Но решать королю. Боюсь, вам придется сложить оружие и поехать с нами.
Он кивнул, и четверо его рыцарей подъехали ближе. Томан посмотрел на Мэрэма, Атару, потом на меня.
– Прошу, отдай мне меч, сэр Вэлаша.
– Я отдам тебе мой! – прорычал Кейн, сверкая глазами. Его рука быстро, как змея, скользнула к ножнам.
– Кейн! – Почти чудесным образом тот остановил свое движение и посмотрел на меня. – Кейн, не нападай на него!