Камень Трокентана. Книга 2
Шрифт:
Но Коли рано обрадовался.
– Ну, то будет не скоооро, – протянула Линма. – Да и я не смогу посмотреть на это. Я понимаю, что время дорого, но как раз на нашем пути есть место, где берлога медведя. Уж не знаю, может он уже и спать лёг в зиму, или ещё нет, но можно было бы поохотиться и на него, это не займёт много времени.
– Нет, – сказала Антелин. – Долг важнее охоты, да и зачем нам сейчас целая медвежья туша, мясо нам придётся бросить, да и шкуру тоже, а такая охота не очень хороша.
– Ну что ты, Антелин, я бы не отказалась от свежей медвежатинки” – вмешалась в беседу Винилин. “Как далеко нам туда идти? – обратилась она к Линме.
– Послезавтра к вечеру будем на месте, госпожа.
– Вот и хорошо, думаю, к тому времени мы хорошо измотаемся от такой ходьбы по горам, и Коли добудет нам как раз к ужину свежей дичи. Тогда и устроим большой привал под вечер и не пойдём до упора, всё равно необходимость в нём у нас возникнет, так что точи свой топор, гном.
– Ну, на счёт топора я, конечно, несерьёзно говорила, – сказала Линма. – Это не то оружие, с которым стоит добывать медведя, но вот рожон-то я не захватила, не подумала сразу про такую охоту. Хотя, – улыбнулась она. Великий воитель гномьего королевства его итак одолеет.
Она говорила это не всерьёз, справедливо рассчитывая, что когда дойдёт до дела, то Коли просто испугается, увидев живого медведя, и сбежит. Ей просто хотелось поставить на место заносчивого гнома, взявшегося рассуждать о ценности добытых ей медведей. Но Линма не умела хитрить, так что все её тайные замыслы тут же были видны всем окружающим, в том числе и самому Коли, который хорошо понял её мысли.
Антелин уже было открыла рот, чтобы решительно запретить Коли участвовать в этой глупой затее необходимостью служению долгу, но Коли опередил её.
Хорошо, показывай мне этого медведя, я и со своей секирой одержу над ним верх.
Антелин тяжело вздохнула, но промолчала. Она была недовольна тем, как всё получилось, но решила не вмешиваться и вновь погрузилась в свои мысли, глядя на огонь.
– Скажи, – продолжил Коли, обращаясь к Линме. – А зачем это ты, северянка, приехала в столь далёкий и дикий край на юг, неужели только из-за охоты? Я слышал, что и в северных лесах немало дичи.
– Полным-полно, – согласилась Линма.
– Ну, ты ведь вроде не амас, неужели у тебя не было мужа и семьи? Я слышал, что вы северянки не склоны ненавидеть мужчин.
– Мы тоже не склонны, – сказала Винилин.
– Не склоны, – сказала Линма. – Был у меня муж, мы прожили с ним три года. Он служил в гарнизоне Лотеке, но во время мятежа примкнул к мятежникам, восставшими на севере во главе с Капуном.
Это был такой местный богатый человек, он тогда заведовал торговлей чёрным камнем. Многим он давал деньги в долг, имел множество слуг и вообще большую власть. Во время заговора, он воспользовался случаем и решил открыто прибрать к своим рукам весь город. Мой Лоди крепко задолжал ему, так как был любителем поиграть в рут-маар, и частенько спускал всё своё жалование. Вот и пошёл он на сторону Капуна. Капун не был членом великого заговора, а действовал сам по себе, и получилось, что в часть солдат перешла на сторону Капуна, часть на сторону Керна – члена великого заговора в Лотеке, который хотел править северными землями. Ещё часть просто ушла в леса, так как многих служба неволила.
Начались междоусобицы и хаос. Но люди Капуна одержали верх, хотя и дорогой ценой. Капун хотел захватить и другие города и отправил отряд, а с ним и моего мужа вниз по реке в Купру. Говаривали во многом из-за того, что для него важен был речной путь в море, так как он и далее планировал возить в Вессен чёрный камень для нового правителя.
Люди Керна заняли юг и восток Афике, но Анту разгромили их и захватили все тамошние города. Купру же посланному отряду так и не удалось захватить. Местное население заперло ворота в город и не хотело никого пускать, опасаясь грабежей и разбоя. Гарнизон там был почти весь из местных, так что и войны там почти не было. Вот отряд Капуна и осаждал город, хотя дела и шли у них неважно. Хоть город захватить не удалось, но они изрядно пограбили окрестные селения. Горожане, видя такое дело, расхрабрились, вышли из города, сразились с ними и обратили их в бегство. Но отряд опять собрался и хотел, как слышно было, идти в Лотэке, но только вот Капун сам пришёл к ним с остатками своей шайки. Говорят, не рассчитал силёнок он, а сбежал, потому что воительницы из Анафиса и Анту с востока разгромив своих врагов, подступали к городу, а местные жители, испугавшись расправы за мятеж, составили против него заговор, готовясь выдать его и открыть городские ворота. К тому же многие надеялись разграбить его имущество по такому случаю.
Вот Капун и сбежал из города, прихватив всё что смог. Тогда восток был во власти мятежников, и он туда направился. За хорошие деньги он замял былые обиды с мятежниками, и все кто ему служили, влились в армию востока. Мой муж тоже там был, я точно это знаю, так как он подал мне тогда весточку, через одного из своих знакомых, который решился бежать из шайки обратно в город в надежде на помилование, а не уходить скитаться в степь.
Был слух, что после они перебрались в Веон, так как Капун боялся за свою жизнь и хорошо заплатил, чтобы не пришлось воевать ему на самых границах, вот и ушёл в тыл. Малкон, как известно, прослышав о разделение среди своих прежних врагов, обрушились на Батион лавиной, захватив и уничтожив все поселения от северных лесов до великой южной реки, а население тех земель вырезали.
Слышно было, что Капун какое-то время жил севернее великих гор, но потом перебрался по ту сторону Эрэбуса и, видимо, мой повязанный с ним кровью Лоди тоже. Много лет уже прошло с тех пор, а я и не слышала ничего про него. Когда началась война за земли южнее великой реки, я тоже записалась сюда воевать разведчицей, так как воительницей, я никогда и не была, но вот охотиться-то я умела.
Тяжело стало жить без Лоди и тоскливо и голодно, да и ко мне как к жене предателя плохо относились. Вот я и уехала сюда на юг в надежде найти его или что-то разузнать. Лоди сам никогда не был предан всем этим тёмным штучкам, и если бы не эта проклятая страсть к рут-маар, то и не связался бы он с этим прохиндеем Капуном, да и вообще с мятежниками. Ушли бы мы просто в леса и зажили вместе охотниками, свободными и не обязанными никому и ничем, а он было так и хотел, да прижали его к стенке старые долги.
Линма замолчала, глядя на огонь.
– Да, грустная история, – сказал Коли. Извини что спросил.
– Ничего, это было давно, и время всё как бы стёрло. Детей за три года у нас так и не было, вот и осталась я совсем одна. Родня моя в леса убежала, да и не ладила я с ней вовсе. А родня Лоди презирала меня за то, что не могла ему родить детей и с ними я тоже ничего иметь не хотела. Теперь одна совсем, вот охочусь себе понемногу, в городе подруги есть, с ними зимой и праздную, всё же не так тоскливо, в общем, жить можно.
– Ты бы может за своим мужем и за Эрэбус ушла? – спросила её Винилин, пристально глядя ей в глаза.
–Раньше бы ушла, а сейчас, – она помолчала. – Сейчас бы нет. Навидалась много я с тех пор и на слушалась, да и в чёрном городе я бывала, жаль мне Лоди моего, очень жаль, но за Эрэбус я бы с ним теперь не пошла.
– Чёрный город? – спросила её Антелин.
– Есть руины, тут на северо-востоке, на вершине плоской горы в высокогорье. Я называю их чёрным городом.
– Это не те руины, в которые мы хотели пойти, Антелин? – спросил Рони.