Камень во плоти (Бесшабашный) (др. перевод)
Шрифт:
Но это была еще не вся правда. На самом деле мяч был западней. Всякий, кто его ловил, немедленно оказывался внутри и мог выбраться из заточения только после того, как кто-то снаружи тщательно протрет его золотую оболочку.
Джекоб взломал витрину ножом, испытав на миг большое искушение прихватить еще несколько вещиц, дабы пополнить свой сундук в каморке у Хануты, однако оставил эту мысль, понимая: пропажи одного только мяча уже вполне достаточно, чтобы не на шутку разгневать ее величество. К тому же, едва он сунул мяч в карман плаща, в первом зале неожиданно вспыхнули газовые
Его уже вовсю мутило от слизи, но он заставил себя еще раз пройти вдоль витрин, чтобы выяснить, ради каких таких чудес явился в залы таинственный незнакомец. Исчезла ведьмина целительная игла, два когтя дракона, якобы защищающие от ран, и лоскут кожи водяного, которой приписывалось такое же чудодейственное свойство. Так и не взяв в толк, что все это значит, он довольствовался предположением, что это, наверно, императрица решила в качестве свадебного подарка преподнести жениху несколько магических оберегов, дабы его не сменил вскорости какой-нибудь новый, куда менее миролюбивый гоильский король.
Когда золотые двери снова захлопнулись за ним, он почувствовал себя настолько худо, что его чуть не вырвало прямо на лестнице, но он только крепче сжал в кулаке золотой мяч. У него уже начинались судороги – первые предвестья паралича, вызываемого слизью, – а дворцовым коридорам все не было конца. Джекоб решил возвращаться через сады, откуда пришел. Они, правда, были обнесены высокой каменной оградой, однако Рапунцелева коса не подвела его и на сей раз. Хоть одну толковую вещь сумел сберечь.
Солдат Доннерсмарка все еще стоял у ворот, но Джекоба он даже не заметил, что и неудивительно, ведь его тело было еще полупрозрачным, как у привидения, и ночной сторож, совершавший свой неспешный обход по городским улицам, чуть не столкнувшись с Джекобом лицом к лицу, от ужаса выронил фонарь.
По счастью, пока он доплелся до гостиницы, тело его приобрело уже вполне зримые очертания. Зато каждый шаг давался с трудом, пальцы рук почти не слушались. С грехом пополам он влез в лифт и только перед дверью своей комнаты вспомнил о Лисе.
В дверь он колошматил с такой силой, что двое разбуженных гостей высунулись из своих комнат, прежде чем солдат наконец-то ему отпер. Джекоб ввалился в номер и, шатаясь как пьяный, сразу направился в ванную, где его вырвало. Лисы нигде не было.
– Где она? – спросил Джекоб, выходя из ванной. И прислонился к стене – ноги уже совсем не держали.
– Я в шкафу ее запер. – Солдат обиженно показал ему окровавленную руку, наспех перевязанную носовым платком. – Она меня укусила!
Джекоб выставил его
– Передашь Доннерсмарку: я исполнил, что обещал.
Он обессиленно привалился к двери. Один из эльфов, что все еще кружили в номере, оставил серебристый шлейф пыльцы у него на плече. Сладких снов, Джекоб!
Лиса была в шкуре и ощерила зубы, едва он распахнул дверцы шкафа. Если она ему и рада, то замечательно умеет это скрывать.
– Это что, от феи? – только и спросила она при виде его перепачканной кровью рубашки и с невозмутимым лицом продолжала наблюдать, как он тщетно пытается раздеться.
Пальцы у него были уже как деревяшки.
– Я чую слизь-невидимку.
Как ни в чем не бывало она старательно вылизывалась, устраняя следы грубых солдатских прикосновений со своей пышной шкурки.
Джекоб, пока еще был в силах, сел на кровать. Колени тоже почти не гнулись.
– Помоги мне, Лиса! Мне завтра на свадьбу идти, а я и пошевельнуться не могу.
Она так долго глядела на него молча, что он испугался, уж не разучилась ли она разговаривать.
– Хорошенький укус тебе бы очень не повредил, – вымолвила она наконец. – И, не скрою, он доставит мне огромное удовольствие. Но прежде ты мне расскажешь, что ты опять задумал.
48. Свадебные планы
Небо над крышами города подернулось первым рассветным багрянцем, а Тереза Аустрийская все еще бодрствовала. Час проходил за часом, а она все ждала, но когда один из карликов провел наконец Доннерсмарка в зал аудиенций, все чаяния императрицы были упрятаны под непроницаемой напудренной маской.
– Он исполнил, что обещал. Король уже велел искать ее повсюду, но, если Джекоб сказал правду, ее не найдут.
Доннерсмарк, похоже, был не слишком-то рад известию, которое сам же принес, зато сердце императрицы забилось сильнее: именно на такое известие она и уповала.
– Хорошо. – Она провела рукой по туго затянутым волосам. Поседели уже, но ей их красят. У нее золотые волосы, как и у дочки. Теперь она сохранит дочь. И трон. И свою честь. – Отдай заготовленные приказы.
Доннерсмарк склонил голову, как всегда, когда был не согласен с ее решением.
– В чем дело?
– Вы можете убить их короля, но его армии стоят в двадцати милях от столицы.
– Без Кмена и феи они обречены.
– Кто-нибудь из ониксовых гоилов его заменит.
– И заключит мир! Ониксовые гоилы мечтают о господстве только под землей.
Она сама слышала, сколько нетерпения в ее голосе. Не хотелось думать, хотелось действовать. Пока возможность не упущена.
– Но их подземные города переполнены. А народ потребует отмщения. Они боготворят своего короля.
Какой же он упрямый! И устал от войны. Но он самый умный из всех. И самый неподкупный.
– Больше я повторять не буду. Отдай заготовленные приказы.
Она махнула одному из карликов.
– Вели подавать завтрак. Я проголодалась.
Карлик умчался, но Доннерсмарк все еще не двигался с места.