Камень Юноны
Шрифт:
Об Агееве и говорить нечего — тот еще плейбой, ни одну фифу не пропустит.
Янка от ревности рвет и мечет. От ее-то глаз точно ничего не скроется.
Нервы у Янки не железные, терпение не бесконечное — устроила Егору истерику и ушла обиженная. Хоть какая-то польза от Сырниковой.
«Что мы имеем?», — стала подводить итоги Катасонова. — «Маркетинг самоустранился, хотя бы на время — это плюс, причем жирный. С помощью Сырниковой приблизиться к Егору не удалось — это минус, но он не значительный. Теперь главное — нейтрализовать Олесю.
Как и в предыдущий
— Твоя Сырника ни в чем крамольном себя не проявила. Дом, работа, выставки, встречи, танцы, гулянки, спектакли, театры — обычное расписание молодой незамужней женщины. На ее прежнем месте работы, в «Ламиноре», все чисто. Ушла от туда из-за разногласий с начальством. Ты уверен, что это она вскрыла твою почту?
— А кто еще? Больше некому. Я всех перебрал.
— Как знаешь. Только не похожа Сырникова на охотницу за коммерческими тайнами. Это мне моя интуиция говорит. Вот что еще. Из круга лиц, которые пересекались с нашей подопечной, есть один любопытный тип. Взгляни, — Стас вытащил из папки фотографию, на которой был запечатлен мужчина лет тридцати. Темноволосый, худощавый, хорошо одетый — ничего интересного для себя Марат в его облике не углядел. Он вопросительно посмотрел на Богданова. Тот пояснил: — Французский подданный, неплохо говорит по-русски, хотя с сильным акцентом. В прямой контакт с Олесей не вступал, но был неоднократно замечен в тех же местах, где бывала и она. Они были вместе, но находились на некотором расстоянии друг от друга, словно каждый там присутствовал сам по себе.
— Продолжай наблюдение. Сырникова должна себя обнаружить. Вряд ли случай со «СтальМетом» для нее единственный. Сделай упор на француза, за ним тоже присмотреть надо, раз он так активно возле нее ошивается. Этот промах с электронными письмами мне может очень дорого обойтись, гораздо дороже, чем я тебе плачу.
Олеся не понимала, куда делись файлы с программой. С диска исчезла вся папка.
Еще не представляя масштабы катастрофы, она набрала название директории в поисковике. Компьютер выдал кучу документов с однокоренными названиями, но искомой папки не обнаружилось. Тогда Олеся стала искать файлы по отдельности, но увы: результаты оказались неутешительными — написанная программа, словно в воду канула.
Она на всякий случай проверила корзину — вдруг нечаянно удалила? Но и там — пусто.
Ситуация сложилась пренеприятнейшая: завтра передавать программу заказчику, а ее нет. Более того, завтра еще и совещание, на котором ей, Олесе, придется докладывать об успешном завершении задачи. Иного, от нее не ждут. Шеф и все остальные за короткое время ее работы в «Парадизе» успели привыкнуть к тому, что Сырникова всегда все сдает во время и никогда не подводит. Олесин успех считался аксиомой. Во всей этой истории было еще одно паршивое обстоятельство: ее программа входила в проект, курируемый Агеевым, который для него лично много значил. Об этом Олеся хорошо знала. Она представила реакцию шефа,
Теплилась хлипкая надежда, что относительно свежий файл с программой обнаружится в домашнем компьютере. Хлипкая от того, что в последнее время Олеся все успевала сделать в офисе и работать дома не необходимость не возникала. Ей не терпелось попасть домой, чтобы заглянуть в компьютер. Очень удачно образовалась местная командировка — с утра позвонил Агеев и попросил съездить к заказчику. Объект недалеко, много времени не займет. Олеся знала, что пробудет там от силы до полудня. Она не ошиблась, поэтому к часу ей удалось приехать домой.
В домашнем компьютере нашелся лишь ранний вариант программы — конечно, это очень мало, но хоть что-то. Сейчас выяснять причины исчезновения файла некогда. Призвав всю свою выдержку и хладнокровие, Олеся приняла волевое решение: засесть за компьютер и написать программу заново. Времени у нее чуть меньше суток. Учитывая, что на работу ушло полтора месяца — это нереальный срок. Хотя, полтора месяца она программу разрабатывала, а теперь предстоит восстановить в памяти уже написанное, а это, несомненно, гораздо проще.
Чтобы не терять ускользающие часы, Олеся решила на работу сегодня не возвращаться. Чуть замешкавшись в раздумьях, что бы сказать начальнику, и ничего подходящего не придумав, набрала на мобильном номер Егора.
— Да, — коротко и жестко. Впрочем, ничего другого она и не рассчитывала услышать.
— Егор Александрович, здравствуйте! Это Сырникова. Я хотела вам сказать, что не смогу сегодня вернуться на работу.
— Почему?
Действительно, почему? Объяснять сейчас, что у нее кто-то копался в компьютере и удалил результат ее шестинедельного труда совершенно ни к чему. В свете того, что программу нужно представить завтра, такое объяснение ни то, что удовлетворит Егора и он согласится с ее отсутствием на работе, оно, по меньшей мере, выведет его из себя. Он наорет, быть может, впервые за все время своего руководства, и потребует немедленно явиться пред его, мечущие молнии, очи.
— У меня возникли непредвиденные обстоятельства личного характера.
— Хорошо.
От этого его «хорошо» любезностью тоже не веяло, но Олеся ничуть не расстроилась — главное, Егор не заартачился и не нарушил ее планов.
Ключевые алгоритмы она помнила, и это значительно облегчало работу. Весь день за компьютером с перерывами на кофе с сыром. К четырем утра основная часть программы была готова. Но все равно, к завтрашнему, вернее, уже к сегодняшнему совещанию представить результат Олеся не могла. На это она и не рассчитывала. Оставалось надеяться, что начальник убьет ее не сразу — даст возможность завершить работу.
Совещание тянулось монотонно. Без всякого интереса Агеев задавал вопросы по вечным проектам, начало которых давно все забыли, а о завершении никто не загадывал. Ему отвечали также скучно и вяло, равнодушно глядя в бумаги.
Наконец, Сырникова дождалась своего часа.
— Что у нас по «Приморскому»? — Егор вопросительно посмотрел на Олесю.
— Мы с заказчиком договорились на завтра.
— На сколько мне известно, в договоре стоит сегодняшняя дата. По какой причине был перенесен срок?