Камень, жнец и мандрагора
Шрифт:
Азур помялся на пороге, не торопясь удаляться восвояси.
— Что-то ещё? — внезапно я поймала себя на мысли, что не имею ни малейшего представления, как общаться с этим, по сути, незнакомым мне парнем.
— А-а… спросить можно?
— Спрашивай.
— Не у тебя, у него, — Азур кивнул в сторону Алессандро.
— Спрашивай, коли хочешь, — пожал плечами жнец.
— Так ты правда некромансер… то есть некромант?
— Правда.
— И мертвяков поднимать умеешь?
— Я умею всё, что входит в мою специализацию.
Алессандро, я смотрю, не только магистр каких-то там путей, но и мастер уклончивых ответов. Вроде и на вопрос ответил, и почти не соврал, и ничего
— Правда? — не унимался братец.
— Правда.
— А видовая принадлежность трупа значение имеет?
— Нет.
Азур через плечо воровато оглядел коридор за своей спиной и дверь закрыл. Со стороны комнаты закрыл.
— И даже горгулью поднять сможешь? — градус жадного любопытства в голосе брата заметно повысился.
— Если потребуется. Но это весьма распространённое и довольно вредное заблуждение — полагать, будто некроманты занимаются лишь поднятием мертвецов. На самом деле наша специализация охватывает гораздо больше сфер, нежели принято считать.
— Да-а?
— Некроманты часто работают с духами: призыв, переговоры, освобождение или изгнание, смотря по ситуации, — начал перечислять Алессандро тоном профессионального зануды. — Установление причин смерти, последние мгновения жизни покойного. Очищение пространства и нормализация энергетических полей. Упокоение уже кем-то поднятых мертвецов. Да и гадание на внутренностях по-прежнему входит в спектр оказываемых нами услуг.
— Гадание на чьих-то внутренностях? — повторила я и скривилась. — Фу, какая мерзость.
— Тем не менее, именно этим изначально занимались некроманты, за что и получили своё имя, — пояснил Алессандро с видом столь невозмутимым, что можно вообразить, будто он и впрямь делал всё вышеперечисленное.
Хотя… он же до сих пор не признался, чем занимался при жизни.
— И ещё… — Алессандро усмехнулся и поднял руку.
Уж не знаю, по делу или чисто для эффекта, но в комнате как-то резко потемнело, затем похолодало, отчего я сразу пожалела, что преждевременно разделась, а вокруг жнеца появилось серое облако. Оно пульсировало, сгущалось до состояния грозовой тучи и стремительно увеличивалось в размерах, заполняя всё свободное пространство от стены до стены. Я поёжилась и отступила к окну — ну так, на всякий случай, — Азур же бесстрашно шагнул к Алессандро, с интересом изучая тучку в миниатюре. В глубине тучи вспыхивали маленькие молнии, озаряя её изнутри, негромко, однако очень натуралистично грохотало и то тут, то там мелькали странно вытянутые тёмные крылатые силуэты. Они изгибались, порой под совершенно причудливым и неестественным углом, словно отражения в кривом зеркале, ломались, рассыпались и собирались снова, разевая чёрные провалы рта в беззвучном крике.
Выглядело жутковато, особенно когда вся эта фантасмагория крутится вокруг тебя, то ныряет куда-то под ноги и исчезает в недрах тучи, то поднимается к самому потолку зловещей тенью, будто готовая обрушиться на тебя и поглотить целиком. При этом ничего, кроме лёгкого холода, я не ощущала и, что бы ни говорило несколько ошалевшее от увиденного зрение, прочие органы чувств подсказывали, что красочная картина передо мной всего лишь иллюзия.
— Ого! — восхищённо выдал Азур.
Тучка кокетливо подмигнула напоследок особенно яркой молнией и растворилась без следа вместе с тенями.
— Круто! — присвистнул брат.
— Азур, а принеси-ка воды попить и… ну хотя бы бутербродов, есть хочу не могу, — вмешалась я, пока брату не пришла в голову идея попросить Алессандро ещё какой фокус показать. Например, дохлую крысу притащит и предложит поднять грызуна, раз уж без разницы, кем был труп при жизни. — Давай,
— Ща сообразим, — кивнул Азур и наконец-то ушёл, правда, дверь за собой закрыть на радостях забыл.
Пришлось закрывать самой.
— И что это было?
— Думаю, ты и сама догадалась, — Алессандро опустил руку и вернулся на исходную позицию возле окна. — Простая фантомная проекция.
— Жнецы и фантомами балуются? — удивилась я.
— Нет.
— А-а, то есть всё исключительно в имя великой миссии?
— Да, — совершенно серьёзно подтвердил жнец и продолжил созерцать пейзаж за окном.
Я подхватила с пола свой саквояж, перенесла к кровати и вдруг заметила, как Алессандро внимательно посмотрел на свою руку, перебрал пальцами в воздухе и нахмурился. Поймал мой взгляд и руку сразу отвёл. Ещё и поморщился с досадой, словно я застала его за чем-то неприличным, но говорить ничего не стал.
И ладно. Не больно-то хотелось.
Папа, как и обещал, сразу наведался к старейшинам и два часа спустя получил подтверждение, что Алессандро таки не соврал и представителю другого вида действительно не возбранялось посетить праздник в случае, если оный представитель состоял с горгульей в долгих серьёзных отношениях. Длительное ожидание папой ответа наводило на мысль, что старейшины и сами в точности не помнили всех решений, принятых их далёкими предками. Удивительно, как его вообще нашли и всего-то через два часа, а не через две недели…
Мама не обрадовалась. Вот совсем не обрадовалась.
В кои-то веки я была с ней солидарна. До последнего надеялась, что Алессандро вежливо укажут на выход из города и тогда можно будет с чувством выполненного долга улететь обратно в столицу. Нагрянуть в ближайшее отделение Подгорного банка, перевести жнеческий аванс на другой счёт, пока Алессандро или его начальство не сочли, что за простой визит к моей семье платить нет резона… в общем, обезопасить своё время и нервы, потраченные на сей увлекательный вояж на родину. Увы, Алессандро, зараза кудрявая, оказался прав. Ну, то есть сейчас он не кудрявый, но волосы же отрастут рано или поздно… если, конечно, волосяные луковицы жнецов способны к росту. И следовало отдать моему нечаянному партнёру должное — он действительно подготовился и матчасть подучил.
Папа лично сообщил нам с Алессандро о подтверждении и даже обнял жнеца под напутственное «Добро пожаловать в семью, сынок». «Сынок» вполне искренне улыбнулся внезапно обретённому родителю и похлопал того по спине. Именно в этот момент я поняла, что отвертеться от посещения Скарро уже не удастся. Эх, а счастье было так возможно…
До вечера мы сидели тихо-тихо, словно продавцы нелегального товара во время облавы. Алессандро кратенько инструктировал меня по дальнейшему внедрению под прикрытием, я кивала и гадала, как жнец намеревается лететь до места сбора. Сам он об этом даже не заикался, вероятно, решил, пусть очередным сюрпризом будет. За окном шумели и гомонили горгульи, готовящиеся к скорому отбытию, хлопали крылья и двери, периодически что-то гремело, звенело и падало с грохотом. В общем нестройном хоре иногда слышался мамин голос, она то выходила на улицу, то переговаривалась с кем-то из соседей через открытое окно, то начинала гонять младшеньких и папу за компанию. От нас, к счастью, ничего не требовала. Заодно новости о моём возвращении успели распространиться по доброй половине города, и соседи, знакомые и друзья семьи начали паломничество к порогу нашего дома. Нечасто блудным отпрыскам случалось впорхнуть обратно под отчий кров, а тут не просто какое-то там банальное возвращение, но с целым женихом.