Камень. Книга 4
Шрифт:
— Так подлечись, колдун ты наш доморощенный. — заявил он мне, причем, на полном серьезе. — Иван умел. И нас лечил, постоянно повторяя, что мы всем обязаны его развитому воображению.
— Это как? — не понял я.
— Откуда я-то знаю? — воспитатель пожал плечами. — Помнишь, я тебе говорил, что Ванюша мог нам сил добавить?
— Помню. — я все больше и больше начинал сгорать от любопытства.
— Вот, про это я и говорю. Лечил он себя, как на собаке все заживало. Да и на нас тоже. После того, как Ванюша нас подлечивал…
— Прохор! Подробности! — не скрывая нетерпения, попросил я.
— Ну… Ваня видел наши проблемные зоны в виде темных пятен, говорил, что сейчас зальет их светом, а потом еще и крестил их…
Бл@дь, почему я должен вытягивать такую важную информацию из Прохора клещами?
— И что у вас было потом?
— Что было… Жгло и щипало в тех местах… А потом заживление происходило просто великолепными темпами. Я же говорю, как на собаках все заживало. Ты меня в бане видел, Лешка?
— Да.
— Уверен, если бы не Ванюша, я выглядел не так… фотогенично. Хотя… Шрамы украшают мужчину.
— А раньше нельзя было мне это рассказать? — выдохнул я, чуя, что набрел на что-то действительно важное.
— Про шрамы? — не понял Прохор.
— Да, ну тебя! — я вскочил из-за стола и буквально побежал на третий этаж, в свои покои, надеясь все же, что прогнозы Прохора относительно Вики не сбудутся.
Воспитатель оказался прав — Вяземская не собиралась ночевать у себя, а преспокойно сидела в нашей гостиной и копалась в телефоне.
— Явился? — хмыкнула она. — На секс можешь даже не рассчитывать. Ты наказан, Романов. Надолго наказан.
Не обращая на Вику никакого внимания, я прошел в спальню и завалился на кровать прямо в одежде.
Темп!
Попытка посмотреть на себя со стороны, как тогда, пару месяцев назад, не удается — сосредоточится мешает эта проклятая головная боль.
Глубже в темп! Про головную боль забыть!
Не получается!
Я от злости зарычал, но заставил себя успокоиться. Темп!
Вот…
Привычное восприятие дало сбой — я чувствовал себя одновременно и как обычно, и, одновременно, наблюдал со стороны. Попытавшись запомнить это странное чувство, я начал к нему осторожно привыкать, боясь снова его потерять.
Не знаю, сколько прошло времени, но, наконец, я сумел себя рассмотреть. Как и говорил Прохор, а я начал подозревать, что это ничто иное, как самовнушение, темные пятна присутствовали именно в местах сегодняшних повреждений — на затылке и в районе левого плеча. На чуйке потянулся сначала к затылочной области.
Мой доспех в этом месте был поврежден — решетка потеряла свою геометрическую правильность, отдельные детали потемнели, энергия циркулировала с трудом, но, слава богу, не было никаких разрывов и отдельные жгутики не болтались! Кроме того, я отчетливо видел, что процесс восстановления доспеха мой организм благополучно запустил, и процесс этот протекает довольно-таки хорошими темпами. Так что имел ввиду Прохор, когда говорил про лечение? Может он имел ввиду скорость? Ладно, сейчас попробуем полечить себя светом…
Какое-то время у меня ничего не получалось — откуда должен появиться свет, какого он должен был быть качества, плотного или не очень, яркий или не сильно — именно такие вопросы стали возникать после первых же попыток. Пока я мысленно не плюнул и не начал действовать проверенным способом — просто, действуя на чуйке, дал приказ темному пятну на затылке посветлеть. И опять ничего не произошло!
Твою же!.. Как Ваня это делал? Может действительно воображение подключить? Хорошо…
Вновь потянувшись к пятну, я представил, что оно начало светлеть. Нет, не так, — наливаться светом… Еще больше светлого… Еще… И, о чудо, на физическом плане, в затылочной области, я реально почувствовал зуд и жжение! Еще больше светлого! Да и картинка перед внутренним взором стала меняться — если мне не поблазнилось, пятно действительно стало светлеть, а решетка очень быстро восстанавливаться. Отлично, продолжаем представлять, что больная область еще больше наливается светом.
В какой-то момент внезапно накатила тошнота и отвращение к тому, чем я сейчас занимался. И на темпе находиться сил больше не было. Очухавшись на кровати и привязав себя к действительности, я, первым делом, прислушался к физическим ощущениям — в затылке действительно зудело и жгло, но боль поутихла и практически не чувствовалась, в отличии от того же самого левого плеча.
Так, что мы имеем? Некую разновидность правила? Только в менее глобальном плане? Непонятно… А если вспомнить ощущения? И опять накатывает тошнота и отвращение… Вот! Я вскочил с кровати и забегал по спальне, пытаясь сформулировать недооформившуюся мысль.
Во время правила я, в первую очередь, работал с доспехом! А сейчас больше работал с внутренней энергетикой тела! Понятно, что они из себя представляют части одного целого, но все же! Если правило приводит в тонус весь организм, как ежедневные тренировки, то вот мое сегодняшнее лечение позволяет обратить внимание на «отдельные группы мышц»… А какие великолепные перспективы у этого лечения в экстремальных условиях! Как военно-полевая медицина! Вместо того, чтобы править раненного, которому требуется неотложная помощь, можно его полечить именно таким способом, сохранив жизнь или спасти от увечий. Чем Ваня, по ходу, и занимался! Особенно учитывая их с Прохором диверсионную направленность и отсутствие в рейдах этой самой военно-полевой медицины…
Теперь, что касается развитого Ваниного воображения… Мое воображение точно развито не до такой степени! И этот приступ отвращения точно об этом свидетельствует. Меня на затылок-то толком не хватило, а плечо я даже не трогал! И как мне это воображение прикажете развивать? Опять тренироваться на себе? А потом на других? Вот почему нельзя получить все и сразу? Беда…
Ладно, хватит на сегодня, и так впечатлений было выше крыши, устал. Надо ко сну готовиться.
После душа залез в кровать и расслабился. Затылок чуть ныл, но терпимо, больше неудобств доставляло плечо. Перевернувшись на правый бок, замотался в одеяло и попытался заснуть, но тут в спальню аккуратно просочилась Вика, быстро разделась, залезла ко мне под одеяло и обняла: