Камень. Книга 4
Шрифт:
— Присаживайся, Камень. — полковник кивнул в сторону расстеленного прямо на земле камуфляжа. — Ценю твою простоту. Другой бы на твоем месте и срать бы с нами на одном поле не сел.
— Не преувеличивай, Леший. — поморщился я. — И роль отбитого вояки тебе совсем не идет.
— Да и хuй с ним! — махнул он рукой. — Чего позвал-то… Может посидим как-нибудь? Нашими? За жизнь поговорим, знаниями обменяемся? Методиками?
— Как насчет моего особняка? Винный погреб в вашем полном распоряжении. — улыбался я.
— Пойдет. — кивнул полковник. — Если еще и винный погреб будет фигурировать… А папаша с дедулей
— Особняк только мой. — продолжал я улыбаться. — Как и легендарный Зверь.
— Успокоил. — хмыкнул Леший. — Диктуй телефон, Камень. И жди звонка. Заглянем к тебе на огонек, так и быть…
После бани, отец отправил Николая с Александром в машину, а нас с Прохором жестом руки пригласил следовать за собой по одной из дорожек военного городка. Какое-то время мы просто молча шли. Наконец, отец спросил у меня:
— И как впечатления от военной разведки?
— Нормальные впечатления. Подготовка бойцов вполне на уровне. Вы зачем Воронцова так расстроили? — поинтересовался я.
— Генерал стал о себе очень много думать. — ответил отец. — Вернее, о возможностях своих подчиненных. А мы ему сегодня показали обратное. Дима теперь десять раз будет думать при планировании каждой операции, что сохранит кучу жизней и даст больший результат. Уловил?
— Уловил. — кивнул я.
— Теперь поговорим о другом. Хотел обсудить с вами два вопроса. Начну с более важного. — он остановился и по очереди посмотрел на нас. — С вашего отчета по итогам тренировки с Волкодавами, неутешительные результаты которой подтвердил и мой младший брат. Неутешительные для Дворцовой полиции, я имею ввиду. Алексей, почему среди предложений по исправлению ситуации мы с Государем не увидели правила?
— Мне нужна информация. — ответил я.
Вот что мне надо было отвечать после вчерашней встречи с отцом Мефодием?
— Не понял?.. — протянул отец. — Ты нам условия собрался ставить?
— Именно. — кивнул я. — Прохор мне сказал, что эту информацию я смогу получить только у тебя и деда.
— Разговор закончен. — хмыкнул отец. — Государь будет поставлен в известность, что ты пытаешься нас шантажировать безопасностью родичей. И еще, Алексей, на границу ты не едешь. Всего хорошего. — он развернулся и направился в сторону стоянки.
Проводив отца взглядом, я пожал плечами и посмотрел на Прохора, который вовсю ухмылялся.
— Чего это он?
— А я тебя предупреждал, Лешка. Беги, догоняй отца. Уверен, это только начало. — воспитатель посерьезнел. — И извиниться не забудь.
Бегать я не стал, а достал телефон и набрал номер уже практически дошедшего до стоянки отца:
— Извини. — сказал я, услышав «Алло». — Больше не повторится.
Отец ничего не ответил, сбросил звонок и направился обратно к нам.
— И что тебя заставило передумать, сынок? — подойдя, поинтересовался он у меня. — То, что на границу не поедешь? Или еще что-то?
— Можете меня на границу не брать. — ответил я. — Мне, конечно, очень хочется туда поехать, но твой запрет я пойму и обижаться не буду, сам виноват.
— Виноват в чем? — продолжал настаивать отец.
— В том, что действительно пытался торговать безопасностью родичей. — признался я, и решил высказаться
— Хорошо, Алексей. — кивнул отец. — Ответь мне только на один вопрос. Давай представим, что Роду Пожарских угрожает опасность. Реальная опасность, Алексей. Ты бы поправил охрану Пожарских, или стал ждать отдельной просьбы Михаила Николаевича?
— Поправил бы. — вздохнул я.
— Что и требовалось доказать. — опять кивнул отец. — С Пожарскими ты, значит, благородно поступишь, а с Романовыми — баш на баш. — хмыкнул он. — В одном ты прав, в Роду надо суметь себя поставить, заработать авторитет. Соглашусь, порой стоит действовать и такими вот методами. Но тебе пока рано в подобные игры играть, Алексей, можно на ровном месте шею свернуть. Оставь, на какое-то время, эти игры нам с дедом. Мы с ним, в первую очередь, о твоем будущем заботимся, а ты в штыки все воспринимаешь. И я очень надеюсь, что в следующий раз, сын, ты поумеришь свой юношеский максимализм и будешь сначала думать, а потом говорить и делать. Хорошо?
— Хорошо. — выдохнул я.
И подумал о том, что правильно Прохор тогда сказал, что просить меня, тем более нижайше, никто не будет. По крайней мере, не в подобных вопросах, касающихся безопасности Рода. А отец, тем временем, продолжил:
— Будем считать, что правило в отчете появилось?
— Да.
— Этот вопрос закрыли. — отец повернулся к моему воспитателю. — Прохор, как думаешь, нам стоит проверить и Канцелярию на предмет… профпригодности?
— Безусловно. — поморщился тот. — Учитывая опыт с Дворцовой полицией, следующие в очереди идут подразделения Канцелярии. Это ж сколько работы-то предстоит…
— А учитывая, что ты у нас официально назначен вести реестр всех поправленных… — отец хмыкнул. — Да и потом, на протяжении довольно-таки длительного времени, придется контролировать результаты проведенных мероприятий по исправлению сложившейся ситуации… Прохор, как ты посмотришь на то, чтобы занять должность помощника Государя, курирующего Дворцовых и силовые подразделения Канцелярии? С самыми широкими полномочиями? Это ж чисто твой профиль.
Очень мне хотелось сказать, что Прохора я никому не отдам, он мне и самому нужен, но вовремя себя сдержал — пусть воспитатель сам решает… Мало ли какие у него могут быть карьерные мечты и устремления? Не все же ему со мной возиться…
— Я так понимаю, Саша, — хмыкнул Прохор, — это Алексей, на самом деле, будет всю работу делать, а так называемым помощником я буду именно у него?
— Правильно понимаешь. — улыбнулся отец и перевел взгляд на меня. — Если, конечно, твой воспитанник не откажется.
— Не откажусь. — вздохнул я.
— Да и тебе самому, — он смотрел опять на Прохора, — сам понимаешь, придется много чего делать.
— Понимаю. — кивнул тот. — И я согласен.
— Вот и славно. — с довольным видом протянул отец. — Что делать, вы уже себе примерно представляете, а частности обсудим по возвращению с границы. Кстати, Прохор, тебе по штату пара-тройка сотрудников положена. Подумай пока, кого хочешь взять, время еще есть.