Камень. Книга 4

Минин Станислав

Он опустил голову и долго думал, после чего кивнул.

— Я займусь. — сказала Вика. — Володя, поможешь? — она посмотрела на Михеева.

— Сделаем. — ухмыльнулся тот. — Такого каждый день в Москве навалом.

В спальне мы с Викой оказались уже во втором часу ночи, и я сразу же был брошен на кровать:

— Романов, гадина, какого хрена ты без меня на войнушку уезжаешь?

— Викуся, ты же остаешься устои охранять! — я улыбался. — Какие могут быть претензии?

— Ты гад, Романов! Мог бы и подсуетиться насчет меня! Но ты этого не сделал! —

Вика нависла надо мной. — Будешь отрабатывать. И сейчас, и по возвращению. Не слышу ответа, курсант?..

— Как скажете, госпожа штаб-ротмистр.

— Четче!

— Язык не поворачивается, госпожа штаб-ротмистр. Ваш сосок мешается…

— Ладно, курсант, продолжай… Потом отрепетируем командирский голос…

* * *

— Сука! Мразь! Тварь! — Иван не выдержал и вскочил. — Какого?.. Ведь так все было хорошо! — колдун заметался по между столиков «Русской избы». — Саша, почему так случилось? Нахрена Алексею встретилась эта гнида Тагильцев?

— Вот ты мне и скажи. — невозмутимо ответил Цесаревич. — И давай побыстрее, меня дочки ждут.

— А я откуда знаю? — Иван сел в свое кресло и задумался. — У меня вариант один. И он тебе не понравится.

— Говори уже.

— Какого хрена вы с Государем опубликовали запись боя царевича с этими еб@ными Никпаями? — вызверился Иван. — По секрету всему свету, бл@дь? Похвастаться захотели?

От колдуна повеяло жутью, но Александр остался невозмутим:

— Я пока выводов нужных не слышу, Ванюша. Одна истерика присутствует.

— Выводы, бл@дь? — жуть никуда не исчезла. — Да вы же засветили царевича перед всеми заинтересованными лицами! И не заинтересованными тоже! И дочь мою подставили заодно!

— Короче, Ванюша! — Цесаревич повысил голос. — Не надо мне тут перечислять очевидные вещи! И не очевидные тоже. Слушаю выводы.

— Твою же!.. — колдун опять вскочил и заходил между столами. — Выводы ему подавай!.. — он повернулся в сторону кухни и рявкнул. — Человек! — из дверей кухни на полусогнутых появился официант. — Водки графин неси. — уже спокойней приказал колдун. — И закуски. — после чего сел обратно в кресло. — Саша, а выводы тебя не обрадуют. Совсем.

— Говори. — кивнул Цесаревич.

— А как же мое имущество, нажитое непосильным трудом? — ощерился Иван. — Вы с батюшкой в прошлый раз мне никакого ответа так и не дали…

— Тридцать процентов в казну Рода за… легализацию преступных доходов, остальное твое, в рамках имущества Рода, с соответствующими ограничениями и защитой.

— По-божески. — кивнул колдун. — А Алексию когда моей официальной дочерью признают?

— Ванюша, а ты не охuел? — хмыкнул Цесаревич. — Я не удивлюсь, если ты, как собака, внезапно сдохнешь под забором после таких заявлений. Очень уж Виталька к приемной дочке прикипел…

— Да? А я думал, мы на одной стороне. — закинул ногу на ногу колдун.

— А если я Витальку поддержу? — хмыкнул Цесаревич. — Так-то, он настоящий отец нашей эстрадной звезды, а у тебя, кроме биологии…

Сознание Александра поплыло, и он на темпе, опрокинув кресло, рванул к колдуну, схватил того за шею и зашипел:

— Ваня, еще раз себе подобное позволишь, и ты труп. Я такое, на многократной основе, могу позволить только сыну, кровиночке своей непутевой. А вот ты в этот список даже по старой дружбе не входишь. Так что, не отвлекайся и давай по делу.

Цесаревич отпустил шею колдуна и вернулся на свое место, подняв опрокинутое кресло.

В это время с кухни появился робкий официант с подносом. Расставив все на столе, стараясь не смотреть в глаза гостей, он юркнул обратно на кухню.

— Прошу прощения, Саша. Погорячился. — Иван спокойно разлил водку по рюмкам. — Сам понимаешь, отцовские чувства. Никуда от них не деться. — он потер шею и подвинул Александру рюмку. — А если по делу… Хреновый звоночек, если Тагильцев лично царевича прощупывал. А то, что он прощупывал, я даже не сомневаюсь. Как меня тогда…

— Выводы, Ваня! — потребовал Цесаревич, беря рюмку.

— Я в архивах Канцелярии тогда хорошо покопался. Императора Александра, прадеда своего, вспомни и сделай выводы сам. Он тогда Церковь плотно к ногтю прижал. — колдун взял рюмку и, не чокаясь, выпил ее.

Александр последовал примеру колдуна, и, поставив рюмку на стол, задумался — не может такого быть, чтобы Тагильцев решил устранить Алексея. Такого просто не может быть!

— Наливай! — буквально приказал он Ивану.

Да, всяко может повернуться, всяко произойти, но прошли те времена после войны с Китаем, когда без разбора, под шумок, валили всех неугодных! Не может такого быть, чтобы на жизнь второго человека в очереди престолонаследия покушалась… Церковь!

Второй стопарь тоже пошел без закуски.

— Задумался, Саша? — грустно улыбался Иван, который разливал уже по третьей. — Думать и планировать вообще полезно, хоть и не просто. Именно так меня учили незабвенные… Ну, ты сам знаешь. А еще меня учили ставить себя на место противника. Хотя, так самого себя на ровном месте можно переиграть. Как говориться, не стоит недооценивать предсказуемость тупизны. Да, Саша?

Третья пошла просто на ура!

Цесаревич наконец-таки расслабился после трудного дня, появилась легкая эйфория в мозгах, которую он благополучно переждал, успокоился и попытался взглянуть на всю ситуацию комплексно. Сначала это у него получалось с трудом — опьянение давало о себе знать — но, чуть погодя, Александр пришел в себя, встряхнул головой и согласился с предварительными выводами Императора:

— Ванюша, будем тебя полностью легализовывать.

— Это как? — замер тот, занятый разливом четвертой.

— Поступишь в распоряжение дружка своего, Прохора Петровича Белобородова. Жить будешь под одной крышей с Алексеем и своей дочкой. За безопасность моего сына ответишь головой.

— Да ты гонишь, Саша! — не сумел скрыть своих эмоций колдун.

— Я не понял, ты радуешься, или возмущаешься? — ухмыльнулся Цесаревич.

Колдун схватил рюмку и выдохнул:

— Спасибо, Саша. Буду должен…