Камень. Книга шестая
Шрифт:
— Я принимаю ваши извинения, господин Медичи! — с достоинством кивнул Петров.
— Вот и славно! — вмешался довольный дед. — Только вот Алексей забыл извиниться за испорченный праздник.
— Уважаемые друзья! — громко начал я. — Мария! Варвара! Приношу свои искренние извинения за испорченный праздник! Был неправ! Обещаю впредь ввести себя более сдержанно!
Одобрительный гул стал мне ответом, а стоявшие недалеко сестренки мне вовсю улыбались.
— А теперь пойдёмте за мной, — скомандовал дед, посмотрев на нас с Джузеппе.
— Прошу
— Да, — кивнул дед, — это будет совсем не лишним.
Медичи произносил стандартную форму извинений с таким видом, что даже вызвал у меня некоторую жалость. А вот прощение девушки было очень холодным и надменным, и я Джузеппе пожалел ещё больше.
— Вот такая история, Умберто… — Дед смотрел на экран, который показывал хмурого короля Италии. — Людовик не даст соврать, он при этом присутствовал. — Король Франции с грустным видом кивнул.
С минуту глава рода Медичи молча разглядывал сидящего рядом со мной не решавшегося поднять глаза внука, который не мог спокойно сидеть и постоянно ёрзал, после чего разразился длинной матерной тирадой.
— Джузи, на полгода поедешь в самое дальние имение! — закончил король. — Николя, Людовик, простите моего непутёвого внука! Он сам не ведает, что творит! Об одном только прошу, Николя: не выгоняй его из Москвы сразу, чтоб уж наш позор был не таким очевидным! Пусть недельку-другую где-нибудь в гостинице отсидится, а уж потом домой возвращается!
— Умберто, никто твоего внука из Москвы высылать не собирается, — улыбался дед. — Мы же все понимаем, сами кучу глупостей по молодости творили. Вон, мой внук тоже себя не с самой лучший стороны показал…
— Твой внук на родной земле характер свой показывает! — опять начал заводиться Медичи. — А мой не только дома, он по всей Европе безобразия творит! — И понеслась следующая матерная тирада.
— Умберто, — терпеливо продолжил дед, после того как Медичи закончил, — мы ходим по кругу, дружище. Говорю же, инцидент исчерпан, претензий ни у кого нет, хотя… — Он задумался. — Придётся мне как-то вопрос с этим оскорблённым молодым человеком решать, тут извинений будет мало…
— Николя, давай я этот вопрос решу! — Итальянец аж вскочил с кресла. — Давай я его князем сделаю! Ну и денежную компенсацию какую-нибудь выделю.
Дед переглянулся с французским королём и оба усмехнулись.
— Умберто, дружище, — протянул Людовик, — при всем моем уважении хочу отметить, что у тебя половина дворян в князьях ходят! Предложи достойную компенсацию!
— Ладно. — Итальянец уселся обратно в кресло. — Поручу послу своему этот вопрос решить. Теперь у нас все?
— Всё. — Опять переглянулись дед с французом.
— Когда в гости приедете? Вина море, пицца всегда свежая, а солнце жарит еще сильнее!
Светская беседа с взаимными воспоминаниями и обещаниями непременно скоро приехать затянулась
Дед тут же повернулся ко мне:
— Алексей, на остаток сегодняшнего вечера и на весь завтрашний день поручаю тебе Джузеппе, на следующий неделе с ним что-нибудь придумаю. Кроме того, то же самое касается и Стефании. Людовик, есть возражения?
Французский король отрицательно помотал головой и со вздохом обратился к итальянцу:
— Обещаешь, что оставишь мою внучку в покое?
Джузеппе же с гордым видом отвернулся и промолчал, а Людовик посмотрел на деда и развёл руками, мол, что я могу сделать…
Когда молодые люди вышли, Людовик посмотрел на Николая и спросил:
— Николя, чем была вызвана такая реакция Алексея на в общем-то обычный вызов на дуэль? Там же две минуты понадобилось бы, чтобы нормально разобраться и не доводить до такого.
— Это личное, Людовик, — нахмурился император. — Просто были тут некие события, которые и спровоцировали Алексея именно на такое поведение. Можно сказать, что вина больше лежит на мне и моей супруге, нежели на нём. Кстати, ты знаешь, что этот Александр Петров замечательный художник?
— Да, Стефания мне что-то такое говорила… — кивнул француз.
— Стефания? — усмехнулся Николай. — Ну, пусть будет Стефания. К чему веду, тебе как знатоку обязательно надо познакомиться с его работами. Поверь мне, равнодушным ты не останешься.
— Заинтриговал…
— Стефания, да ты не бойся Алексея, так-то он парень очень добрый, — покровительственным тоном вещала Инга Юсупова французской принцессе под сдавленные смешки девушек, в том числе и Марии с Варварой. — Ну, находит на него иногда, бывает. Но потом все проходит. Ты, главное, даже не думай ему что-нибудь против сказать, иначе… — Инга сделала в воздухе неопределённый жест рукой. — Да и потом не обижайся, все равно бесполезно, просто сделай вид, что раскаялась в содеянном, и все будет по-прежнему. И за Джузеппе своего не бойся! У нас про таких говорят: за битого двух небитых дают. Вон, посмотри туда.
Юсупова указала Бурбон на продолжавших как ни в чем не бывало веселиться лицеистов, некоторые из которых со страшными лицами прямо на танцполе уже вовсю отрабатывали прием, который образно можно было назвать «Удушение противника с одновременным засовыванием в рот подручных предметов».
— Стефания, это Россия! — с пафосом продолжила Юсупова. — Здесь медведи в качестве домашних животных в особняках живут! И никого это особо не удивляет.
— Я поняла, Инга, — со сдержанный улыбкой кивнула французская принцесса, прекрасно понимая, что её сейчас троллят, но холодок в груди от пережитого ощущения ужаса не давал ей успокоиться окончательно. — Спасибо, что показала мне все грани вашей жизни.