Камень. Книга восьмая

Минин Станислав

— Не передумаешь?

— Слово даю.

— Сроки мне для понимания озвучь, будь так добр.

— Хочу, чтобы мы все перед работенкой нормально отдохнули, поправили нервы, загорели… Мне еще на гауптвахту надо настроиться… А тебе когда еще в Испании побывать придется…

— Все-таки собрался ты посетить Ибицу, — усмехнулся Прохор, а я даже не удивился его информированности. — Не переживай, твой отец уже согласовал этот вариант с государем.

— Вот по возвращении с Ибицы и… — я кивнул.

— Принято. Тогда давай сразу

определимся по Ванюше. Предлагаю наконец посвятить его в наши предварительные планы, а то Колдун так реально с ума тут сойдет без четко поставленной задачи.

— Это точно. Может, прямо сейчас его и позовем, пусть наследника Нарышкиных глянет?

— Добро. Сестер, Лешка, отправь наверх переодеваться перед церковью, а вот Колю с Сашкой оставь, им будет полезно поприсутствовать.

— Сделаю…

… — Ваши императорские высочества, Нарышкин Алексей Петрович, — генерал кивнул. — Прибыл в ваше распоряжение… и в распоряжение господина Белобородова.

Наследник Нарышкиных, не очень высокий мужчина под пятьдесят, одетый в элегантный светло-синий костюм, белоснежную рубашку и лакированные черные штиблеты, был очень похож на своего отца, командира Отдельного Корпуса жандармов, но при этом обладал всеми клишированными внешними признаками дипломатического работника — располагающей улыбкой, хорошо поставленным голосом, безупречными манерами и уверенностью, которую я чуял совершенно отчетливо. Не верилось, что этот человек может с равным успехом носить военный мундир и орать на рыцарей плаща и кинжала рангом пониже:

— Молчать, кому сказал! Я вам покажу, чертово семя, как в кабаках шнапс с сосисками жрать и песенки похабные распевать на языке вероятного противника! Это залет, бойцы!..

Кроме того, судя по реакции Николая и Александра, оба моих брата с Нарышкиным были хорошо знакомы, и ничего, кроме положительных эмоций, этот «лощеный» аристократ у них не вызывал.

— Приятно познакомиться, ваше превосходительство, — кивнул я тезке.

— Ваше императорское высочество, будет достаточно Алексея Петровича, — обозначил он улыбку. — А моя скромная должность заместителя посла соответствует лишь чину полковника в табеле о рангах.

Ясно, профессиональная деформация во всей ее красе…

— Просто Алексей Александрович, — улыбнулся я в ответ, — должности не имею вообще, а числюсь по Военному министерству простым курсантом. Алексей Петрович, представите нам ваших сопровождающих лиц?

— Господа Иванов, Петров и Сидоров, состоят в должностях дипкурьеров при Министерстве иностранных дел.

Какие замечательные русские фамилии у господ офицеров! А, самое главное, точно «настоящие»!

— Рады приветствовать, ваши императорские высочества! — дипкурьеры еле сдерживали себя от уставного рявканья.

— Очень приятно познакомиться, господа офицеры, — продолжил улыбаться я.

И с интересом принялся их разглядывать. Отличные темные костюмы и галстуки, начищенная обувь, атлетические фигуры, хорошо скрываемая выправка профессиональных военных и,

самое главное, никакие, совершенно не запоминающиеся лица без особых примет, которые забудешь через минуту, после того как увидел. И при этом явно чувствовалось, что все эти три дипкурьера очень и очень опасны.

Это что получается, Нарышкин с собой самых настоящих боевиков со знанием европейской специфики на всякий случай в Монако притащил? Отлично, Прохору будет легче!

— Алексей Петрович, у вас какие-то срочные вопросы к нам есть, или все можно решить в рабочем порядке?

— В рабочем порядке, Алексей Александрович, — после секундного раздумья ответил Нарышкин.

— Помощь в размещении требуется? А то в Монако сезон…

— У сына остановлюсь, Алексей Александрович, перед встречей с вами успел с ним созвониться. А для господ дипкурьеров мы забронировали скромные, но достойные номера заранее, как раз недалеко от вашего отеля.

— Отлично! Алексей Петрович, сегодня же Рождество, настоятельно прошу вас и господ дипкурьеров посетить службу в приходе. Или есть обстоятельства… препятствующие вашему там появлению?

— Обязательно будем, Алексей Александрович, — генерал улыбался.

— Там и встретимся, — кивнул я. — Номер мой телефонный на всякий случай запишете?

— Обязательно, Алексей Александрович. Все остальные номера, — Нарышкин посмотрел в сторону Николая, Александра, Прохора и Владимира Ивановича, — у меня есть.

Когда генерал с подчиненными вышел, я повернулся к Кузьмину:

— Иван Олегович, ваши впечатления?

— В деле бы посмотреть его превосходительство… — протянул он. — А так… если еще и учитывать традиции рода Нарышкиных, мужчина во всех смыслах крайне авторитетный.

— Более чем авторитетный! — заявил Александр. — Наше училище с отличием, потом спецкурсы МИДа с отличием, и за кордон.

— Я и говорю, крайне авторитетный мужчина, — кивнул Кузьмин. — И дипкурьеры с ним серьезные ребятишки… Хотя никакие это не дипкурьеры, царевич, а самые настоящие мокроделы под дипломатическим прикрытием.

Людмила Александровна, скромно сидевшая в уголке, не удержалась и хмыкнула, ее примеру последовали Николай с Александром, а колдун мечтательно продолжил:

— Мне бы в свое время хотя бы парочку таких дипкурьеров, старательно выдрессированных государством, а не то отребье из контингента, к услугам которых приходилось прибегать, я бы таких дел наворотил!

— У тебя и так неплохо получалось, — буркнул Прохор. — Короче, все ясно, мужчина авторитетный, дипкурьеры серьезные. Людмила Александровна, — он повернулся к валькирии, — будь добра, проследи за великими княжнами, чтобы они чего лишнего на службу не надели.

— Уже иду, Прохор Петрович, — понятливая женщина направилась в сторону лестницы.

А воспитатель продолжил:

— Ну что, Ванюша, есть у тебя к нам вопросы после состоявшейся встречи с дипломатическими работниками?

— Масса, — кивнул тот. — Но спрашивать из гордости ничего не буду, вы с царевичем всю охоту отбили.