Камень
Шрифт:
– Каким, например? – заинтересованно встрепенулась Наташа.
– Честно говоря, не знаю, поэтому и опасаюсь. Ведь понятно, что, точно представляя себе любую ситуацию, её и страшной-то назвать сложно. Так вот, это всё, что я помню с Сицилии, и очень надеюсь вас не подвести. – Женя сглотнула и посмотрела на Бориса: – А ты или Вера Павловна, ничего не можете добавить – дело-то общее?
– Нет, – почти хором отозвались призраки, а Норд, если что и знал, то просто полаивал и игриво вертел хвостом, явно далёкий от наших серьёзных мыслей.
– Что же, в принципе, всё понятно, – подытожил я.
– Мы отдохнули, сделали всё, что требовалось, так сказать, для подготовки, и сразу отсюда направимся в сторону парка?
– Да,
– Ладно, давайте об этом не будем.
Я оглянулся, убедившись, что мы снова оказались в кафе в одиночестве, и остановившись взглядом на массивной сумке:
– Что это?
– Ну, мы же не знаем – что произойдёт, когда мама и Борис воскреснут, – пробормотала Наташа. – Вот с Женей посовещались и подумали – неплохо прихватить с собой кое-что из вещей, чтобы в случае чего обоих одеть. Ведь вполне может так получиться, что на это волшебство никак не распространяется, и, понятное дело, идти по улице с ними голыми было бы совсем странно.
– Согласен. А я как-то о таком не подумал, – произнёс я, вспоминая, что надо было вчера сходить в зоомагазин и купить новый ошейник для Норда, благо, он находился недалеко от дома. – С этим всё понятно. Ну, а с остальным?
– Это с чем?
Женя начала быстро перебирать тонкие пальцы, и послышался неприятный хруст.
– С документами, вашими общими знакомыми, соседями и прочим.
– Мы думали об этом, но пока ни к чему определённому не пришли. Ну, разве что взяли платок для мамы и дурацкую шляпу для Бориса, чтобы их не узнали по пути домой, а дальше будем решать, – ответила Наташа и вздохнула. – Полагаю, без помощи моего дорогого отчима здесь никак не разобраться. Что же, думаю, он как-то решит все эти вопросы. Правда, его ещё надо как-то подготовить – посмотрим.
– В любом случае, надеюсь, всё получится, – кивнул я и приподнялся. – Ну, что же. Тогда давайте не терять времени и не отсрочивать без причины чудесный миг воскрешения. Вперёд!
Мы все начали вставать, но тут Вера Павловна ойкнула и запричитала:
– Надо бы присесть ещё раз ненадолго на добрую дорожку. Пожалуйста!
Это было очень похоже на мою бабушку, которая любила отдавать должное подобным приметам, однако, взглянув в лицо призрачной женщине, я ощутил какой-то холодок и непонятно откуда взявшееся ощущение лживости. Конечно, наверняка я утверждать не мог, но что-то в образе Веры Павловны наводило меня на мысли о том, что её слова скрывают за собой нечто совершенно другое. Что? Банальное желание чуть подольше побыть с дочерью перед неизвестностью, которая может снова при неудачном раскладе разлучить их навсегда? Вполне вероятно, но вряд ли здесь можно отыскать нечто зловещее. Да и Борис как-то странно косился на сестру. Или мне просто всё это казалось, потому что я сам нервничал и представлял себе всё, что угодно, лишь бы отвлечься?
Мы сели и, легко поднявшись через несколько секунд, вышли из кафе. Я хотел было спросить девушек по поводу счёта за мороженое и пиво, но потом передумал – не до этого, и если за нами не побежал бармен, значит, этот вопрос благополучно решили без меня. Наташа и Женя подхватили за две ручки сумку, а я подумал, что каждому надо нести своё, и посчитал неуместным предлагать помощь.
– Сегодня что-то никак не распогодится… – произнесла Наташа.
– Да, такой счастливый день и в таком обрамлении, – кивнула Женя и застыла на месте. – Стойте. Совсем забыла. Я же взяла с собой фотоаппарат!
– Так это после… – начала Наташа, но подруга, быстро мотая головой, заставила её замолчать:
– Ничего-то вы не понимаете. Представляете – кадр до и после воскрешения. Думаю, подобный шанс представляется
– Не уверен, что получится, – сказал я, хотя в Интернете много раз видел более или менее вызывающие доверие фотографии, запечатлевшие инородное присутствие в нашем мире. Но в самом деле, сейчас может что-то толковое и выйти. Одно дело – просто некий блуждающий дух, и то снятый случайно, но совсем другое, наверное, те, кто точно здесь есть, да ещё и появились таким необычным образом. Не факт, разумеется, и фотоаппарат цифровой, а не плёночный, но всё возможно. Здесь скорее меня смущало осознание того, что я не уверен – хочу ли вообще иметь подобный странный снимок или знать, что нечто подобное есть у кого-то другого, как-то связанное со мной. Однако почему бы и нет? Пусть, честно говоря, меня всё больше начинало бросать в дрожь от нашей компании, и даже любимый Норд после проведённой вместе ночи вызывал весьма противоречивые чувства. Хотя, разумеется, ко всему можно привыкнуть.
– Давайте действительно попробуем, – согласилась Наташа. – Только надо, чтобы были все!
– Без проблем. Сейчас…
Женя начала что-то нажимать на дисплее, потом, оглянувшись, поставила фотоаппарат на относительно прямой сук дерева и приглашающе махнула рукой:
– Так, вставайте. Я сейчас на вас сориентируюсь, сделаю задержку десять секунд и успею присоединиться.
Мы разместились напротив, Борис попросил меня взять Норда на руки, потом красная лампочка на фотоаппарате начала мигать, постепенно ускоряя темп, а Женя, колыхнув наши ряды, благополучно ввинтилась в самую середину. Щёлк! Судя по звуку, кадр был сделан, и я сразу заинтересованно спросил:
– А можно посмотреть?
– Конечно.
Женя сняла с дерева фотоаппарат, повернула к нам большим дисплеем, нажала какую-то кнопку, и через мгновение я увидел три наших странноватых образа, но второй половины компании не было и в помине.
– Знаете, на этом дисплее часто отображается самое чёткое – а подробнее надо смотреть уже на компьютере.
Возможно, это было справедливое замечание, но девушка явно расстроилась отсутствием по крайней мере очевидного результата. Я же подумал, что удастся потом что-то разглядеть или нет – как уж получится, главное, чтобы мы сфотографировались после воскрешения все вместе, и тогда снимок точно удастся. В любом случае эта фотография получилась забавной – Женя и Наташа стояли как-то странно выгнувшись, словно танцующие, а я замер, отклонившись назад с вытянутыми вперёд скрюченными руками, где, понятное дело, на самом деле был Норд.
– Хорошо, разберёмся со всем этим потом, идёмте, – сказала Наташа, и больше мы не произнесли ни слова, пока не миновали дорогу и не остановились немного левее того места, где я получил свой камень.
Здесь мы, как по команде, замерли и продолжали молчать, словно пытаясь внутренне настроиться на нечто неуловимое для остальных, но вполне доступное нам. Недалеко на скамеечках сидели двое пенсионеров, где-то в глубине парка заржала лошадь, но больше никого рядом не было – даже машины никуда сегодня не торопились. Впрочем, что-то говорить не было никакой необходимости – кажется, что наши чувства слились, обострились и горят нетерпеливым ожиданием. Даже вожделением. Потом в воздухе стало что-то меняться – повеяло новым и необычайно чистым, словно глоток свежего горного воздуха. У меня немного закружилась голова, и неожиданно всплыли образы миллионов цветов на рассвете, которые медленно пробуждаются ото сна, шевелятся и неторопливо открываются навстречу начинающим пробиваться лучам солнца. Воздух словно заколебался, и впереди начало проступать нечто огромное, но пока плохо различимое, будто мы стояли у гигантского водопада. Постепенно образы становились чётче, а окружающая реальность словно начала отдаляться и таять перед тем, что я знал со слов Жени как Трюфельный холм, но теперь видел, что это нечто намного более величественное, таинственное и, несомненно, прекрасное.