Камень
Шрифт:
– Полиция отрабатывает все возможные версии произошедшего, но уже сейчас, по неофициальной информации, речь идёт не просто о чудовищном террористическом акте, а ещё и применении неизвестного психотропного вещества. По заявлениям официальных лиц, в деле уже есть первые подозреваемые…
На экране мелькали кадры разрушенной части дома, груды тел, разноцветные машины с мигалками и суетящиеся повсюду люди в форме. Как ни странно, живьём всё это выглядело куда менее зловеще, поэтому я отвернулся и стал смотреть на большой пруд, в котором было бы очень здорово поплавать в летнюю
– Как хорошо, и не верится, что за этими стенами есть другой мир… – прошептала Людмила, показывая на высокий сплошной забор.
– Да, я тоже сейчас думал о чём-то подобном. У тебя случаем нет где-нибудь подальше отсюда такого же коттеджа?
– Нет, но, если захочешь, то он будет, и мы там сможем жить только вдвоём.
– Честно говоря, хочу, как никогда, – вздохнул я и услышал резкую трель телефона, высветившего номер Романа Александровича, внесённый мной в контакты во время последнего звонка.
Немного поколебавшись и с трудом представляя, как он прокомментирует всё произошедшее, я нажал на зелёную клавишу и настороженно сказал:
– Добрый день. Рад вас слышать.
– Даже и не знаю – что ответить. У тебя совсем, что ли, поехала крыша?
– Вы про дом?
– Да я вообще про всё. Вот сейчас просматривал записи с камер видеонаблюдения – это же просто чёрт знает, что такое. Ты кем себя возомнил? Расхаживаешь с револьвером, бросаешь в толпы людей гранаты?!
– Понимаете, мне сейчас трудно всё объяснить, но поверьте, это было вынужденно.
– Ах, вот как это называется? Может быть, скажешь ещё, что мера самозащиты?
– И это тоже. Но скорее желание спасти много других людей.
– Именно поэтому ты решил прикончить стольких несчастных?
– Вы позвонили, только чтобы высказывать мне всё это?
– Нет, конечно. Насколько я понял из слов Виталия Александровича, он почему-то считает, что никакой особой проблемы здесь нет, и ты поступил так, как нужно. Так в чём же причина? Поверь, по сравнению с трупом твоей знакомой всё сейчас очень серьёзно!
– Я это прекрасно понимаю, но история слишком длинная, неоконченная и явно неуместная для телефонного разговора. Поверьте, как только всё будет в порядке, мы с вами обо всём поговорим, и, уверен, вы меня поймёте.
– И сколько же ещё ждать? Пока ты не взорвёшь какой-нибудь завод? – Голос Романа Александровича нисколько не смягчился, а, кажется, наоборот, стал ещё резче.
– Надеюсь, буквально несколько дней. Поймите правильно, я сам заинтересован, чтобы это случилось как можно быстрее. И, конечно, я не собираюсь ничего
– Тогда что за это время ещё входит в твои планы?
– Уверяю вас, там всё вышло непреднамеренно, и я думаю, что больше ничего подобного не повторится. Ну, что мне ещё сказать?
– Правду. К чему, как я вижу, ты не особенно склонен. Ладно, сам-то в порядке?
– Можно сказать и так.
– И то хорошо. Дело будет проходить не по моему ведомству, но там есть какие-то контакты у Виталия Александровича – поэтому, думаю, несколько дней у тебя точно будут. Постарайся аккуратно доделать всё, что нужно, и потом мы попытаемся как-то разрулить всю эту заварушку. Я о тебе, дурак, беспокоюсь, понятно это? И о твоих родителях, конечно, тоже.
– Да, спасибо, знаю… – виновато пробормотал я. – Всего доброго.
– И тебе того же.
Трубка скрипнула и затихла. Я осторожно положил её рядом с собой на стол и медленно отодвинул.
– Всё в порядке? – обеспокоенно спросила Людмила.
– Да, конечно. Это один хороший человек, который беспокоится обо мне и помогает.
– Ну, тогда ладно. Надеюсь, не женщина?
– Самый что ни на есть мужчина! – усмехнулся я, глядя, как Наташа с Женей прогуливаются вдоль дома, не обращая никакого внимания на непогоду.
Собственно, им-то что. Но я был очень благодарен девушкам за то, что они заняты своими делами и позволяют нам с Людмилой побыть вдвоём. Это сейчас казалось очень важным. Люда, покачав головой и став ещё серьёзнее, спросила:
– Ты не умеешь толковать сны?
– Нет, извини.
– Мне сегодня снился такой огромный прилавок с сотовыми телефонами, но я не могла разглядеть ни один из них. Представляешь? Кажется, бесконечно долго бродила рядом и никак не могла понять – в чём же дело. Это томило и буквально убивало, почему-то казалось очень важным. Странный сон, не так ли?
– Думаю, не более, чем у других. Ну, и в чём же оказалось дело?
– Очень просто – в какой-то момент я поняла, что все они перевёрнутые, словно закрыли глаза и уже мертвы. Понимаешь, что я имею в виду?
– Пожалуй, слишком мрачная аналогия.
– Но это сильно меня испугало. Я хотела перевернуть хотя бы один аппарат и убедиться, что сзади находится дисплей, иначе казалось, что последнее из чего-то очевидного и привычного в жизни потеряло смысл и стало ужасным. Как будто мир отвернулся от меня, и правильная сторона вещей навсегда исчезла, сменившись безумными масками. – Людмила печально посмотрела на меня и всхлипнула.
– Думаю, когда наша история подойдёт к концу, ты будешь видеть только радостные сны. Я постараюсь об этом позаботиться.
– Знаешь, я верю тебе. Но, мне кажется, за этим было нечто большее – намёк, что ли, или предзнаменование. У тебя никогда не было вещих снов?
– Наверное, лишь однажды… Но это случилось давным-давно.
– И что это было? На что похоже?
– Знаешь, мне не хотелось бы вспоминать подробности, во всяком случае сейчас. Однако скажу, что всё исполнилось не совсем так, как было во сне. Но основная суть – долгожданная встреча с одним близким человеком действительно произошла.