Каменное Сердце (Каменное Сердце - 2)
Шрифт:
– Что с вами дон Торрибио? Какие-нибудь неприятности?
– Нет, сеньорита, благодарю вас за трогательное участие, которое вы неизменно принимаете во мне. Будь я честолюбив, все мои желания были бы удовлетворены через несколько дней. Получив вашу руку, я осуществлю мечту всей моей жизни. Вы видите, сеньорита, - добавил он с печальной улыбкой, я открываю перед вами сокровенные глубины моего сердца.
– Я благодарна вам, дон Торрибио, однако все эти дни вы были совсем другим. Должно быть, что-нибудь случилось...
– Ничего, уверяю вас, касающееся меня лично, - перебил он.– Но чем ближе минута, когда должна совершиться церемония вступления во владение этой завоеванной нами землей, тем сильнее овладевает мною уныние. Я отнюдь не одобряю намерения Тигровой Кошки официально объявить себя независимым начальником. Это сумасбродство, которое я не могу понять. Тигровая Кошка должен прекрасно понимать, что ему не удастся удержаться здесь. При всей своей храбрости апачи не в состоянии противостоять хорошо обученному и снаряженному войску, которое мексиканское правительство незамедлительно направит против нас, как только узнает о случившемся.
– Нельзя ли уговорить Тигровую Кошку переменить свое намерение?
– Я употребил немало усилий, чтобы убедить его в неблагоразумии задуманного им, но он ничего не желает слушать. Человек этот преследует какую-то цель, которую он тщательно скрывает. Все его рассуждения о необходимости защитить индейцев от истребления и сохранения их, как биологического рода, представляются мне всего лишь предлогом.
– Вы меня пугаете, дон Торрибио. Если так, то зачем же вам оставаться с этим человеком?
– Что я могу сейчас сделать? Я - отступник. Признаюсь вам, сеньорита, хотя внешне все обстоит благополучно и, по-видимому, меня ждет лучезарное будущее, но вот уже несколько дней меня снедает тоска, все видится мне в мрачном свете, словом, меня мучит какое-то тягостное предчувствие, и я буквально не нахожу себе места.
Донна Гермоса окинула его проницательным взглядом.
– Прогоните прочь эти печальные мысли. Ваша судьба уже решена, ничто не может ее переменить.
– Я это понимаю, сеньорита, как гласит пословица, пока несешь чашу к устам, она может ненароком разбиться.
– Полно, полно, дон Торрибио!– весело сказал дон Педро.– Прошу к столу. Вероятно, это последний наш завтрак до вступления во владение Тигровой Кошки. Ведь церемония, если не ошибаюсь, назначена на сегодня?
– Да, - ответил дон Торрибио, предлагая руку донне Гермосе, чтобы проводить ее в столовую.
Завтрак был великолепен.
Поначалу за столом царило молчание. Казалось, сидевшие там были чем-то стеснены, но мало помалу, благодаря усилиям донны Гермосы и ее отца, атмосфера оживилась, и потекла спокойная беседа. Однако дону Торрибио было трудно скрыть обуревавшие его тревожные мысли.
В конце завтрака дон Торрибио обратился к донне Гермосе.
– Сеньорита, сегодня вечером решается моя судьба. Присутствуя на сегодняшней церемонии в костюме индейского начальника, я открыто бросаю вызов моим соотечественникам и тем самым подтверждаю, что перешел на сторону краснокожих, и то, что они сочли обычным набегом индейцев, в действительности было организованное Тигровой Кошкой и мною восстание целого народа. Мне известны амбиции белых. При том, что они просто не в состоянии обрабатывать земли, которыми владеют, они не захотят позволить нам пользоваться законно приобретенными нами посредством оружия землями. Мексиканское правительство предпримет против нас войну. Могу я положиться на вас?
– Прежде чем отвечать, прошу вас, дон Торрибио, объясниться яснее.
– Сейчас я это сделаю. Испанцы опасаются, что после восстания индейцы начнут истреблять белых. Мой брак с мексиканкой будет служить залогом мира, гарантирующим испанцам в дальнейшем свободу торговли и прочих сношений, которые мы установим с ними. Каковы бы ни были возражения старейшин индейских племен, Тигровая Кошка и я не сойдем с избранного нами пути. Поэтому прошу вас, сеньорита, честно и прямо ответить на вопрос: вы действительно решили отдать мне вашу руку?
– Какая необходимость сейчас обсуждать столь важный вопрос?– ответила она.– Разве вы не уверены во мне? Дон Торрибио нахмурился.
– Всегда один и тот же ответ. Дитя, вы играете со львом. Если я не взял бы вас под защиту в эту неделю, вы были бы убиты. Неужели вы думаете, что мне неизвестны ваши уловки и что я не вижу ваших намерений? Вы затеяли опасную игру и сами угодили в расставленные вами сети. Вы целиком в моей власти. Теперь я диктую свое условие: завтра вы обвенчаетесь со мною. Залогом вашего повиновения будут служить головы дона Педро и дона Фернандо.
Схватив хрустальный графин со свежей водой, он наполнил свой стакан и разом опорожнил его.
– Через час, - продолжал он, так грохнув стаканом по столу, что он разлетелся вдребезги, - начнется торжественная церемония. Вы должны стоять рядом со мной.
– Я там буду, - спокойно ответила донна Гермоса.
– Прощайте, - все так же мрачно сказал он и вышел, бросив на нее холодный взгляд.
Донна Гермоса быстро поднялась и, налив из графина воды, прошептала:
– Дон Торрибио, дон Торрибио, ты же сам сказал: пока несешь чашу к устам, ненароком можешь ее разбить. Или жаждущий умереть...
– Пора кончать, - сказал дон Педро.
По знаку дочери он вышел на террасу и поставил у балюстрады две жардиньерки с цветами. Должно быть, это было условным сигналом, потому что буквально через несколько минут Мануэла вошла в гостиную, говоря:
– Он здесь.
– Пусть войдет, - воскликнули одновременно дон Педро и его дочь.
Дон Эстебан вошел в столовую.
Дон Педро приказал донне Мануэле быть как никогда бдительной, тщательно запер двери и, сев возле молодого человека, вполголоса спросил: