Каменные скрижали
Шрифт:
На следующий день к вечеру, когда воздух стал густым от пыли, которая висела над самой землей, дышащей поглощенным зноем, желтая трава крошилась даже под напором ножек кузнечиков, а песни цикад жалобно звучали на вершинах почти безлистных деревьев, Тереи подъехал к посольскому гаражу. В его машине перестал зажигаться указатель поворотов, он не включался даже после того, как была заменена лампочка. Вместо толстого Премчанда он застал только Кришана, который светлым пятном выделялся на фоне стены, шофер сидел на корточках, как крестьяне
Кришан не шелохнулся, когда «остин» остановился неподалеку и советник вышел из машины. Желтый отблеск спрятавшегося за домами солнца омывал белизну узких штанов Кришана, темные опущенные руки, длинные пальцы, перерезанные белой сигаретой… Черная голова, покрытая волнами смазанных маслом волос, не поднялась, хотя шофер слышал, как Тереи поздоровался с ним.
— Добрый вечер, Кришан.
— Добрый вечер, сааб, — ответил мягкий девичий голос из темного помещения гаража.
И хотя девушка, застыдившись, не вышла за порог, Иштван, видя очертание ее фигуры, понял, что она молода и красива, что сложила перед собой ладони, поскольку был слышен звон серебра на запястьях. Тереи чувствовал, что этих людей что-то соединяет, хотя шофер не повернул головы, а девушка никак не подчеркивала свои права на него, а только заботливо смотрела огромными глазами, которые влажно блестели в полумраке.
— Кришан, что с тобой?
— Ничего, сааб. Я уже не работаю в посольстве. Я думаю.
Иштвану стало его жаль, он вспомнил поручение посла. Прислонившись к машине, Тереи закурил сигарету. Было слышно, как двигатель, хотя и выключенный, дышит, остывая, звенели цикады и сухо шелестели листья на взбирающихся по стенам посольства лианах.
— Мне очень жаль, Кришан, — начал Тереи, — мы все тебе сочувствуем…
Шофер приподнял голову, на темном, узком лице под коротко стриженными усами блеснули белые, ровные зубы в кошачьей гримасе, он беззвучно смеялся, так, что ходуном ходили его плечи.
— Поэтому вы меня и выгоняете.
— Мы знаем, кого ты потерял.
— Нет. Она ушла, потому что сама этого хотела. И велела мне жениться на своей младшей сестре, они бедные, и у них нет денег на второе приданое. У меня ничего не изменилось, была жена и снова есть жена, она даже просит, чтобы я ее называл именем покойницы, потому что очень ее любила. Только где я теперь найду работу?
Тереи с трудом понимал здешние нравы, смерть, у которой вырвано жало отчаяния, тут умирают, чтобы вернуться, тревожит лишь переход за черный занавес. Он чувствовал себя неловко, не знал, как говорить с Кришаном, как утешить его, не мог найти с ним общий язык.
— У тебя были расходы, связанные с похоронами, видишь, мы тебя ценим, я должен передать тебе деньги… Тебе надо отдохнуть, не стоит садиться сразу за руль.
— Сколько? — шофер взял банкноту кончиками
— Это немало, Кришан, — рассердился советник.
— Сааб, у меня один вопрос: если меня вызовет суд, вы выступите в качестве свидетеля?
— Но я ведь не был тогда с тобой, — напомнил Иштван.
— Я попрошу только, чтобы сааб был так добр и засвидетельствовал, кто подарил мне сто рупий, ничего больше, — Кришан быстро вскочил, худой и стройный, отбросил окурок и прихлопнул его ногой так, что посыпались искры. — А может, суда и не будет… Тогда вы заплатите мне больше, гораздо больше.
— Не понимаю, Кришан.
— Если бы вы понимали, то не пришли бы ко мне с этой жалкой сотней. Посол считает, что я глупец и дам себе заткнуть рот такой мелочью, но он сильно ошибается.
— Но кто на тебя подаст в суд? Даже страховой компании не сообщили, за ремонт заплатило посольство. Водитель снова захохотал, потом поднял палец к небу, на котором мигали падающие вниз крупные звезды.
— Кали, — прошептал Кришан. — Повторите это послу. Кали и я думаем о нем, — он положил темную узкую ладонь на грудь. И неожиданно обычным голосом воспитанного слуги спросил: — Что-то вышло из строя? Надо отремонтировать?
Иштван заколебался, не зная, принять ли предложение, но решил за услугу заплатить Кришану отдельно. Ему хотелось, чтобы все вернулось к обычным взаимоотношениям, у него было чувство, что он дал себя втянуть в какую-то нехорошую историю. Пронзительное стрекотание цикад раздражало. И девушка, стоящая в полумраке, похоже, сжимала ладони, потому что браслеты глухо позванивали.
— Левый сигнал не горит, может, ты проверишь электропроводку, а потом подгонишь машину к дому, хорошо?
Неожиданно Кришан схватил его влажными руками за опущенную ладонь, поднял ее, прижал к своей груди. Через рубашку Тереи чувствовал, как под ребрами бьется сердце, ему передалось волнение шофера.
— Сааб, если я плохой человек, то буду очень плохим. Нельзя останавливаться на полдороге… Гора лжи будет расти, даже если я не открою рта. Передайте это ему.
Советник вырвал руку, движение это было слишком сильным, тем более, что шофер ее сразу выпустил. Иштвану стало стыдно за свою несдержанность.
— Я сейчас проверю лампочку, — почти кричал Кришан, — сию же минуту, — но, сделав шаг к автомобилю, он как-то вдруг ослаб, неловко прислонился к капоту машины, соскользнул по нему так, что заскрежетали ногти. Тогда из темноты вышла невысокая девушка, с неожиданной силой приподняла его и отвела безвольно переставляющего ноги Кришана в глубь гаража.
— Он болен? — спросил Иштван вполголоса.
— Он ослабел, — ответила девушка с нежностью, — он курил.