Каменный пояс, 1976
Шрифт:
— Делать ему, видите, нечего.
Все трое вновь рассмеялись.
На специальном стенде у проходной завода, в тех уголках цехов, где освещается ход социалистического соревнования, чуть ли не каждый день появлялись сообщения, поздравления, молнии.
Приведу некоторые из сделанных мною выписок.
«Следуя примеру Василия Григорьевича Черенкова, слесаря-сборщика рессор, 1334 рабочих досрочно выполнили личный государственный план».
«Бригада штамповщиков кузнечного цеха № 1, возглавляемая коммунистом Селезневым Станиславом Николаевичем, выдала последние детали в счет миллионной тонны горячих поковок. Это почетное право коллектив бригады завоевал в упорном социалистическом соревновании почти девяноста бригад».
«Горячо поздравляем коллектив рессорного цеха с досрочным выполнением пятилетки. Это большая победа в соревновании за достойную встречу XXV съезда КПСС. Она воодушевляет на достижение еще лучших показателей за право написать рапорт Всесоюзному форуму коммунистов Советского Союза».
А вот выписка из рапорта в Ленинский райком партии, подписанного директором завода, секретарем партийной организации, председателем завкома и секретарем комитета ВЛКСМ. Вначале сообщается о досрочном выполнении девятой пятилетки, а далее говорится:
«В оставшееся время года мы собираемся перевыполнить контрольное задание девятой пятилетки на 24 миллиона рублей по производству продукции и на 23,5 миллиона рублей по реализации. До конца пятилетки ожидается рост производительности труда на 27,5 процента и рост производства на 33,5 процента.
Трудящиеся завода настойчиво борются за успешное выполнение социалистических обязательств и за получение права подписать рапорт XXV съезду КПСС. В движении за коммунистическое отношение к труду участвует 98 процентов трудящихся завода».
Честно скажу, некоторые цифры из сообщений и «молний» заставили меня призадуматься. Еще выясняя в цехе горячих штампов вопросы организации социалистического соревнования, я услышал от Иванилова:
— При нашем уровне производства, при поточности и взаимосвязанности всех процессов, нам не надо, чтобы кто-то сильно вырывался вперед, вполне достаточно, если все рабочие будут перевыполнять свои личные государственные планы на полпроцента, даже на две десятых процента… Это и обеспечит неуклонный рост производительности труда.
Ну, а как же тогда быть с теми, кто намного перевыполняет свой план?
Зайдя в эти дни в партком завода, я разговорился с заместителем секретаря Александром Ивановичем Апаликовым.
— Вопрос о том, каким должно быть социалистическое соревнование при современном уровне производства, в последние годы обсуждается остро, — сказал я. — Высказываются различные мнения… Существует, допустим, и такая точка зрения: есть государственный план, он обсчитан на разных уровнях — под него и смета составлена и определен расход материалов, в частности, расход металла… Вдруг кто-то начинает перевыполнять план, вкалывать, что называется, до седьмого пота, выполнять норму выработки на 150—200 процентов. То есть устанавливать рекорды. Ведь тогда во всех связанных с ним звеньях начнут лихорадить, с одной стороны, те, кто поставляет ему металл, не смогут за ним угнаться — где взять лишние тонны металла? — а с другой стороны, и те, к кому придет его сверхплановая продукция, возможно, просто и не готовы к ее реализации…
Апаликов задумался, покивал головой:
— Знаю, есть и такая точка зрения. А жизнь подчас преподносит сюрпризы, которые как бы и подтверждают эту точку зрения… У нас на заводе был такой случай: коллектив прессового цеха так увлекся и рванул план, что потом его залихорадило, потому что цеху, фактически, целый месяц нечего было делать, так как фондовый металл был использован, а другого у него не было. Его «рекорд», в общем-то, отрицательно сказался на результатах всего завода, потянул нас чуть назад.
— Как же тогда быть с социалистическими обязательствами, с такими, к примеру, лозунгами: «Пятидневное задание — в четыре дня?» — я не унимался. — С перевыполнением норм выработки?
— Вопрос сложный, — усмехнулся Апаликов.
По-моему, наш разговор его немного забавлял, потому что на Челябинском кузнечно-прессовом заводе, руководствуясь постановлением ЦК КПСС от 1970 года о дальнейшем совершенствовании социалистического соревнования, уж сумели поставить это важное дело так, чтобы соревнование стало одним из главных методов управления производством и как самое действенное средство воспитания людей, развития у них коммунистического отношения к труду.
Далеко не сразу, конечно, здесь вышли на свой путь дальнейшего развития социалистического соревнования и выбрались из многих противоречий.
Необходимо вернуться в прошлое, к тому времени, когда Челябинский кузнечно-прессовый завод прочно значился в отстающих. Сложное, разношерстное, крайне капризное хозяйство его часто и само плохо поддавалось серьезному учету с точки зрения научной организации труда, а о вопросах социалистического соревнования и говорить нечего. Оно выдохлось и превратилось в формальность. Тогда тоже выпускались стенгазеты и «молнии», где отмечались передовики производства. Но получалось подчас так, что если посмотреть на такого передовика внимательно, то сразу и выявится другая сторона. Представьте такое: человек выполнял норму выработки на 140—150 процентов… Начинается новый год. Встает такой «передовик» на собрании и торжественно берет обязательство выполнять норму на 110—120 процентов. Сколько он выполнял раньше, все уже забыли, а новое обязательство звучит внушительно. Его хвалят. Ему аплодируют. Он может выполнить и выше, но производительность его труда, увы, почему-то не повышается, остается прежней, а иногда и снижается.
В самом начале девятой пятилетки на одном из заседаний партийного комитета, где как раз все это горячо обсуждалось, выступил Николай Петрович Богданов.
— Такое понятие, как личные планы рабочих, существует, наверное, лет тридцать, — сказал он. — В свое время они дали много, но с годами характер производства менялся, а эта форма социалистического соревнования остается прежней. Она, прямо скажем, себя исчерпала, стала вносить много путаницы. Проще сказать: личные планы рабочих стали пустой формальностью, и меня, как руководителя производством, давно все это прямо-таки бесит. Все это плохо поддается серьезному анализу, идет бесконтрольно… И все же я предлагаю возродить личные планы, прибавив к ним только одно слово — «государственные».
Подождав, пока не утихнет охватившее всех оживление, директор с увлечением принялся развивать свою мысль:
— Допустим условно, что по итогам прошлого года заводу на будущий год рост объема производства запланирован на десять процентов. Чтобы оказаться на уровне современных заводов, нам этот рост надо обеспечить так: два процента за счет притока новой рабочей силы и восемь процентов за счет повышения производительности труда. Эту плановую цифру мы доводим до сведения всех, и каждый рабочий берет на себя личный государственный план по повышению производительности труда, причем уже исходя из достигнутой в прошлом и прибавкой планового роста на текущий год. Тогда в каждом году будет четко видно движение вперед каждого рабочего. Если теперь рабочий-сдельщик сверх своего личного государственного плана возьмет социалистическое обязательство повысить производительность труда даже и ненамного, то и тогда мы скажем ему спасибо, потому что это уже явится большим шагом вперед по сравнению с прошлыми достижениями.
После того заседания парткома и стали впервые внедрять личные государственные планы среди рабочих-сдельщиков, сохранив личные планы по старому образцу среди инженерно-технических работников.
Но все-таки: что это такое?
Согласно принятой методологии личный государственный план является плановым объемом производства продукции рабочего, начисляемой в часах нормируемой трудоемкости. Он рассчитывается в нормо-часах путем определения базовой выработки продукции, фактически достигнутой в предшествующем году пятилетки и исчисленной в нормо-часах, или в процентах выполнения норм выработки, увеличенной на планируемый коллективу рост производительности труда.