Каменный принц
Шрифт:
— Если ты закончишь это предложение, я, клянусь Богом, никогда не возьму тебя с собой к экстрасенсу.
Он закрыл рот и промолчал, хотя было видно, что его внутренний гнев кипел почти у поверхности кожи.
Ничего себе. Она не ожидала, что ее угроза может сработать, но теперь, когда у нее был шанс…
— Я хочу, чтобы ты ответил на некоторые мои вопросы.
Он нахмурился и удивил ее, рявкнув:
— Спрашивай!
Что она и сделала:
— Куда исчезла каменная статуя?
Он поджал губы.
Она ждала, надеясь услышать такие слова, как: новый
— Ты начинаешь пугать меня. Я имею в виду… я понимаю, но это ведь невозможно… и все же… — Она посмотрела на него сквозь ресницы.
Снова тишина. Она подумала, что у нее не хватит нервов в ожидании его ответа.
— Волшебство, — наконец сказал он сердито, как будто она была самой жестокой в мире женщиной, вынудив его ответить. — Камень исчез с помощью волшебства.
Кейти только открыла рот, чтобы расспросить его подробнее, как его руки заскользили вокруг ее талии, заставляя все разумные мысли вылететь из головы.
Непроизвольная дрожь пробежалась через нее, и она наклонилась к нему. Ее тело реагировало на этого мужчину, совершенно не учитывая ее волю. Жаждать мужчину было естественным, даже ожидаемым, но заниматься сексом с незнакомцем превосходило все границы допустимого.
Но это не мешало ей вообразить его руки, спускающиеся вниз по ее животу, скользнувшие в ее штаны, под ее трусики и …, сладостная дрожь заставила трепетать все ее тело. Черт побери, она должна была убежать от этого мужчины, должна была подумать прежде, чем сделает что-то сумасшедшее. Например, броситься ему в руки и требовать, чтобы он погрузился в нее. Но когда она попыталась убежать, его руки сжались вокруг нее, удерживая.
— Отпусти меня, — потребовала Кейти. Возбуждение перемешалось с волной страха.
Но он лишь крепче обнял ее.
— Я тебя предупреждаю. Отпусти меня, иначе мне придется продемонстрировать тебе свои навыки борьбы, а я лучшая ученица мастера Кая.
— Я не знаю этого мастера Кая, но ни он, ни его самый выдающийся ученик мне не ровня. — И в доказательство своих слов он прижал ее к себе еще сильнее, твердость к мягкости. Ткань к телу.
Сейчас Кейти была далеко не очарована или запугана; она была в ярости. Она сузила глаза и процедила:
— Может, проверим? — Она как раз хотела ударить его коленом в пах, когда он схватил ее за бедра и прижал к себе.
— Позволь мне продемонстрировать все свои навыки. — Он прижал ее бедра к своей растущей эрекции. Несмотря на все ее рациональные намерения, кровь Кейти превратилась в расплавленную лаву, посылая пламя страсти в каждую клеточку ее тела. В то время как его нижняя часть ритмично задевала ее, он гладил ее грудь. Неожиданные и новые, эти прикосновения словно наэлектризовали ее, преодолевая каждую жилку в ее теле с молниеносной скоростью. Ее колени слабели наряду с ее волей.
Она облизнула свои губы, надеясь на то, что мужчина не заметил ее жгучего желания.
Но он заметил.
И приподнял темную бровь в усмешке:
—
“Да, да, да!”
— Нет, — выдавила она, — я хочу, чтобы ты меня отпустил. Сейчас же!
Она его явно не убедила, но все же он сказал:
— Знай, что я даю тебе свое согласие потому, что это лишь мое желание. — Своими волшебными, ловкими пальцами он массировал ее ягодицы. — Иначе твое требование осталось бы без внимания. — И он неожиданно отпустил ее.
Она сорвалась с места.
— Тронь меня еще раз и пожалеешь об этом!
Он хрипло рассмеялся, и его смех глухо прозвучал в его груди.
— Милая катиа, когда я дотрагиваюсь до тебя, твое тело дрожит, а глаза вспыхивают огнем страсти. Ты можешь убежать от меня, но не убежишь. Когда я снова коснусь тебя, ты будешь сожалеть… о своем отказе.
Она с трудом могла вздохнуть из-за его слов, несмотря на то, что он сказал правду.
— Это не страсть в моих глазах, а усталость. — Ложь. — Я дрожу, потому что мне холодно. — Еще большая ложь. — И чтобы ты знал, я не убежала, потому что жду шанса побить тебя! — Самая большая ложь.
— Это так в твоем мире называют спаривание? — Его усмешка медленно превратилась в полноценную восхитительную улыбку. Его пристальный взгляд прошелся по всему ее телу, заставляя Кейти почувствовать, будто он снял с нее все предметы одежды. — Тогда я с нетерпением жду, когда же ты побьешь меня, катиа.
Она нахмурилась:
— Меня зовут Катя, а не катиа.
— Для меня ты катиа…. — он задумался, ища подходящее слово, — маленькая ведьма.
Она открыла рот и тут же резко его закрыла. Вместо того, чтобы радоваться, что его ласкательное прозвище не означало “раба наслаждения” или “легкодоступная”, она чувствовала себя оскорбленной.
— Как ты называешь меня, ты, ублюдок паршивый?
— Называй меня как хочешь. — Он вновь ухмыльнулся. — Тем не менее предупреждаю, что заставлю тебя целовать меня за каждое грубое прозвище. Обязанность женщины, в конце концов, удовлетворять своего мужчину.
Он вел себя так, будто контролировал судьбу Вселенной, ее вселенной в частности.
Ну что ж, скоро ему придется узнать о ней одну вещь: она была женщиной, но не подстилкой для ног.
— Слушай, — сказала она ему, — я буду очень признательна, если ты прекратишь эти разговоры об удовлетворении меня. Я женщина, а не сервис секс-услуг.
Он свел брови в замешательстве.
— Я знаю, что ты женщина. Разве я не сжимал твою грудь в своей руке?
“Я не буду кричать”.
— У тебя есть пять секунд, чтобы помочь мне понять, что же случилось или… — Кейти не могла подобрать ничего достаточно угрожающего, чтобы закончить предложение. — Или ты пожалеешь.
— Что тут понимать? — В настойчивом, хищном темпе он начал сокращать расстояние между ними, как будто не мог больше обходиться без человеческого контакта. — Ты разрушила проклятие, катиа. Ты освободила меня. Теперь ты должна отдать мне свое тело и душу, чтобы избавить меня от проклятия окончательно.