Каменный век деревянных людей
Шрифт:
– Главное – не сбиться с курса, – откликнулся Берз.
– Да, плыть оказалось дальше, чем я предполагал, – признался Вурч.
– Ничего, доплывём, – успокоил всех Чер. – Солнышко нас не подведёт.
И добавил вполголоса, что услышал только Виш:
– Лишь бы это было последней ошибкой.
Этой ночью сиреневое сияние в море не горело, поэтому дежурство прошло скучно.
Наутро солнце вновь встретило их розовой улыбкой, и Вурч снова выправил курс.
– А гусениц на плотиках что-то не видно! – провозгласил Чер, озирая ровную гладь
– Ну и хорошо, – буркнул не выспавшийся Виш, – спокойнее плыть будет.
– А вода тёплая стала! – радостно сообщил Берз, зачерпывая ладонью и умываясь.
– По такому поводу можно и порыбачить! – подмигнул Чер и мигом перебросил ногокорни через борт.
– Удочку надо было взять, – вспомнил Виш. – Как у Дурма.
– Удачку? – перепросил Чер. – Да, удачка бы не помешала. Рыбаки всегда на удачку надеялись.
Но удача и на этот раз обошла Чера стороной. Зато Люцу повезло: по примеру Чера он тоже забросил ногокорни в воду, зажав щепоть земли со дна лодки, и, привлечённая необычной мутью, в них запуталась довольно крупная рыба.
– Вкусный ты очень! – задетый за самолюбие, произнёс Чер. – И сам поесть любишь, и тебя любят есть!
– Не сердись! – примирительно сказал Люц, стукнув рыбу каменным ножом по голове, чтобы перестала трепыхаться. – Я отрежу тебе хвостик!
– Хвостик отрежь своей бабушке! – выпалил Чер, которому явно не нашлось что сказать. – Я терпеть не могу сырую рыбу! Может, поэтому она не ловится.
– Не ловится она не поэтому, – покачал головой Берз, – а потому, что ты очень ядовитый.
Общий хохот был ему ответом. Наконец-то высмеяли самого главного насмешника!
Но Чер и тут сумел отшутиться:
– Будь я ядовитым – меня бы гусеницы боялись.
Он хотел произнести ещё что-то, но замер и протянул ветверуку вперёд. Все обратили взоры туда.
На горизонте показалась тёмная полоска.
– Земля… – прошептал Виш дрогнувшим голосом. Он уже какое время выглядывал вперёд. Ему хотелось первому увидеть неведомую почву. Для того он и пересел на нос лодки – чтобы удобнее наблюдать. Но перепалка отвлекла его, и слава первооткрывателя досталась Черу…
– Земля! Земля! – закричали все, вскакивая с мест. Лодка угрожающе закачалась.
– Сесть! – жёстким голосом потребовал Вурч.
Лодки и плоты подплывали всё ближе к берегу, и вскоре стало видно, что прямо из воды вырастают громадные Неподвижные Собратья, стоящие сплошной стеной и едва ли не переплетённые между собой – как будто они стояли, взявшись за руки.
– Это мангры… – прошептал Гач. – Древние сказания говорят о них.
– Приветствую вас, собратья! – дрогнувшим голосом произнёс Вурч, выпрямляясь во весь рост. Ему пришлось выпустить ногокорни и распластать для устойчивости по днищу: лодка покачивалась.
Гребцы молча смотрели на нависающих над лодками гигантов.
– Мангры, – прошептал Чер, – Слышал я о них, но думал, что это сказки…
– Легенды, – поправил его Карт.
– Ты знаешь? – спросил Виш. – Расскажи!
– Слушайте, – просто сказал Карт.
Когда-то, очень давно, мангры были люрасами. Но большими-пребольшими, великанами. Их деревня стояла на самом берегу моря. Мангры заходили в воду, ловили рыбу, собирали питательный ил, охотились на гусениц… А потом море поссорилось с ними: оно обиделось, что великаны мангры его топчут. И принялось наступать на деревню, стремясь разрушить дома и затопить селитряные шахты. Мангры бросились спасать родную землю, они укрепляли берега камнями, но тщетно: море разбивало камни и уносило с собой. Камни были неразумные и не могли сознательно сопротивляться морю. И тогда мангры решили скрепить берег ногокорнями. Они встали на берегу океана, крепко-крепко взяли друг друга за ветверуки и глубоко-глубоко погрузили ногокорни в землю.
Море взбесилось. Оно яростно гнало на берег волну за волной, но мангры всё глубже и глубже запускали ногокорни в землю. Они держали землю, а земля держала их.
И море отступило. Оно успокоилось. Но ногокорни мангров так глубоко проникли в почву, что мангры не смогли их вытащить и навсегда остались неподвижными.
С тех пор они так и стоят на берегу, в воде, и продолжают скреплять собой землю. Потому что море время от времени набрасывается на них… Но ничего не может сделать.
– Красивая легенда, – произнёс Чер.
– Какая легенда! – возмутился Карт. – Это на самом деле было! Посмотри: вот море, а вот мангры, – и Карт указал на высящихся на берегу великанов.
– Они стали обычными деревьями, – прошептал Виш, – чтобы спасти Землю…
Виш смотрел на поднимающихся из воды великанов-мангров, и ему вспоминался сон, в котором великан-люрас баламутил море, не позволяя гусеницам пуститься в плавание. Вот они, великаны! Но ни один из них не баламутит воду, все стоят неподвижно. Как будто им дела нет до своих суетливых двигающихся собратьев, страдающих от гусениц. Конечно, мангры занимаются важным делом: держат землю, спасают её от моря. Но хоть один мог бы, пусть самым маленьким корешком… или нижней ветвью, поволновать море, хотя бы время от времени? Хотя бы тогда, когда рядом с ним появляются плотики с гусеницами?
Лодки подплывали к сплошной стене мангрового леса.
– Какие они большие! – задыхаясь, проговорил Люц. Неизвестно, чего больше содержалось в его словах: восторга, зависти или разочарования. – У нас больших неподвижных нет. Я никогда таких не видел…
– Ну и что? – угрюмо спросил Талн. – Они большие, мы маленькие. А гусеницы одинаково едят и нас, и их.
– Гусениц не видно, – заметил Вурч. – И не похоже, чтобы они жили где-то поблизости: листва мангров не объедена.
– Лодки могло отнести в сторону ветром, – предположил Берз. – Мы же не знаем место, откуда отплывают гусеницы. А плыли мы не по прямой… Да и они наверняка тоже.
– Не будут же гусеницы торчать на побережье, поджидая нас, – добавил Карт.
– Нет, тут что-то другое, – задумался Вурч.
– А может, гусеницы спрятались? – предположил Люц.
– Может быть, может быть, – пробормотал Вурч, внимательно оглядывая ветви мангров. Узловатые, они смотрелись мощно и надёжно. Столь же мощно выглядели и тёмные листья. Но… листья были значительно меньше и совсем не походили на плотики, на которых приплывали гусеницы.