Каменный век деревянных людей
Шрифт:
Выставив пику, Виш медленно двинулся вперёд.
Меж двух кустов лежал раненый Люц.
– Как ты себя чувствуешь? – обратился к нему Виш. Хотя мог и не спрашивать: Люц совсем завял и выглядел весьма скверно. Он попытался приподнять тонкую ветверуку – та бессильно повисла. Но ответить сумел:
– Хреново… – прошептал он. – Дай воды!
– У меня нет воды, – торопливо сказал Виш, но вспомнил, что взял полупустую фляжку Чера, и, отстегнув, поднёс ко рту Люца.
Тот судорожно глотнул несколько раз и затих.
– Люц! –
Люц открыл глаза.
– Топ и Од, – спросил Виш. – Они проходили здесь?
Люц покачал головой:
– Не знаю. Может быть. Я часто терял сознание.
– Ты сможешь идти? – спросил Виш.
– Нет, – Люц показал на ногокорни. Ниже колен они были отгрызены начисто.
– Кто… это? – запинаясь, спросил Виш.
– Жук, – прошелестел Люц. – Невысокий, до пояса не достаёт… Я думал: что он мне сделает? У него и пасти-то нет. А он в момент перегрыз обе ноги!
– Как же ты… – начал Виш.
– Я приполз сюда, – Люц указал ветверукой назад, на примятую дорожку травы.
Виш непроизвольно проследил взглядом. Но на зелёной траве сокровь слабо заметна.
– Иди… сам, – прошептал Люц. – Один.
– Вурч тоже сильно ранен, – произнёс Виш, как будто это могло утешить Люца. Но его могло успокоить другое: – Мы прикопали его… недалеко отсюда, – он повернулся и махнул рукой. – Может, и тебя присыпать?
– Не надо. Я не смогу… укорениться. Нечем. Оставь меня, иди.
– Может быть, подождать, пока ты…
– Засохну? – через силу усмехнулся Люц. – Не дождёшься: пока толстый сохнет, худой сдохнет. Не жди меня, уходи. Наша вера не требует погребения. Я останусь наверху. Жаль, что нельзя выбраться на солнце – там меня сожрут жуки, а этого бы не хотелось. Ничего, засохну и здесь. Все равно: моя мумия не будет лежать рядом с мумиями моего рода. Поэтому мне всё равно, где умирать.
– Прощай, – произнёс Виш и поднялся. Солнечный луч упал на лицо Люца.
– Вот так хорошо, – прошептал Люц, потянувшись навстречу лучу. – Попрощаться…
Виш, не оглядываясь, двинулся вперёд.
«Кого я ещё встречу? – подумал он. – Живых или мёртвых?»
Товарищи погибли, а у него не нашлось времени зарыть их в землю. Да и осталось ли что зарывать?
«Если жукам так нравятся люрасы, – обречённо подумал Виш, – то добраться до лодок будет чрезвычайно трудно. Хотя, если идти всё время по кромке леса, прячась под деревьями, чтобы жуки не увидели…»
Он потрогал левую ветверуку, чуть липкую от остатков нектара белых и розовых цветов.
– Почему ты так нравишься жукам? – спросил он. Ветверука вздрогнула, но промолчала.
Слева обозначился склон. Ощутимо запахло водой.
«Кто-нибудь обязательно пойдёт туда!» – озарило Виша. Пить и ему очень хотелось. Фляги были пусты.
Виш принялся спускаться. Неподвижные Собратья становились всё более сочными и лопушистыми. Вокруг запорхали мошки. Виш с опаской поглядывал на них, подозревая в наихудшем, но те не собирались впиваться ему в спину и сосать сокровь, довольствуясь иной влагой.
«Я потревожил их», – подумал Виш. Но просить у мошек прощения, как у Неподвижных Собратьев, не собирался.
Под стопами зачавкало.
«Напиться, что ли?» – подумал Виш, оглядываясь в поисках ручейка или бочажины. Открытой воды не замечалось, зато он обнаружил, что кто-то прошёл через низину: широкие листья растений завернуло по ходу, образуя заметный след. И на земле глубинились впадины. Но кто прошёл, Виш не понял: в мокрой почве следы быстро оплывали, заполняясь грязной водой. Люрас шёл, не выпуская корешков.
Это удивило Виша: никто из своих не преминул бы лишний раз всосать малость влаги. Тем более после такой схватки и бега.
Неужели прошедший не хотел пить? А может, торопился к открытой воде? Либо за ним кто-то гнался? Хотя чужих следов, тем более гусеничных, не заметно. Если… если только погоня не шла по воздуху…
Люрас шёл один, но был ли он Топом или Одом, понять Виш не смог. И куда делся второй?
Как бы то ни было, Виш бросился по следам.
Он остановился совсем ненадолго, когда внизу тонким слоем заплюхала вода. Вишу пришлось потоптаться на месте, делая ямку, а затем подождать, чтобы унесло муть. И только после этого он напился и наполнил обе фляги – свою и Черову. И ещё немного всосал через ногокорни.
А затем с новыми силами устремился в погоню.
Идти было тяжело, ноги скользили по мокрому склону. Неожиданно Виша осенило: надо идти на выпущенных корнях!
Стало несравненно легче: корни, вцепляясь в склон, удерживали Виша на месте, да ещё успевали малость попитаться. Шёл Виш медленнее, зато чувствовал себя намного увереннее и бодрее. И почти не уставал. А запас воды в ногах повышал устойчивость.
Взобравшись на верх лощины, Виш с сожалением остановился. Корни, сворачиваясь, вновь приобретали форму ступней: самые тонкие ушли внутрь; их окружили более толстые, с прочной корой.
Но след прошедшего люраса, хорошо видимый в низине, исчез: здесь стало намного суше.
Некоторое время Виш ещё различал его по примятой траве, а затем потерял окончательно. Конечно, будь Виш лесным следопытом, он шёл бы увереннее. Но на его родине леса не росли.
Лес заканчивался. Впереди, между стволов, забрезжило открытое пространство, за которым прочёркивалась тёмная полоска следующего леса.
«Ну, уж за тем лесом точно море! – подумал Виш. – И мангры…»
Его ощутимо потянуло под тень великанов. Хотелось думать, что, окажись он рядом с манграми, ни один жук не посмеет его тронуть. Но… мангры ведь боролись с морем, а не с жуками.