Камер-фрейлина императрицы. Нелидова
Шрифт:
— Прежде всего женщины, ваше высочество! И это так естественно, когда речь идёт о чувствах.
— Воронцова ни на что в смысле земных благ уже не могла рассчитывать. Я часто ставлю её рядом с вами. Моему семейству не везло в отношении престола, зато их любили, надо думать, по-настоящему. Мне так хочется платить вам за вашу преданность глубиной моего ответного чувства.
— Как вы щедры, ваше высочество!
— Нет, Катишь, я в неоплатном долгу перед вами. И ещё ко мне постоянно возвращается мысль, что отец так до конца и не понял всей опасности, исходящей от моей матери, — с каким трудом мне даются эти слова! А ведь он знал её чуть не с младенческих
— Я помню разговор о их мимолётной встрече в детском возрасте.
— ...когда она сумела произвести на него вполне благоприятное впечатление. Кстати, я никогда не говорил вам, что мне довелось увидеть портрет принцессы Ангальт-Цербстской в возрасте то ли десяти, то ли одиннадцати лет?
— А такой существует?
— Существует. Это произведение художницы очень средней руки. Кажется, какой-то Лишевской.
— Художницы? Женщины?
— Вообразите. Но главное — девочка на портрете. Худенькая. Почти беззащитная. На редкость некрасивая. Остаётся думать, что свою внешность я унаследовал именно от неё. Впрочем, какое это имеет значение. Не знаю, была ли хороша собой Елизавета Романовна, не отступавшая ни на шаг от родителя, сопровождавшая его на всех смотрах и даже разводах караула. Но все говорят, что в ней было столько жизни, непритворной весёлости и привязанности к государю. Она попросту не видела никаких его дурных, с точки зрения нынешней императрицы, привычек или странностей.
— Покойный император — ваш отец, ваше высочество, и мне легко себе это представить!
— Благодарю вас, Катишь. Ваши чувства — единственный жаркий уголёк в остывшем очаге этого дома. Но мы опять перешли на грустную материю, между тем я шёл сюда с намерением сообщить вам невероятную новость. Катишь, императрица решила отправить нас в длительное путешествие по странам Европы. Вы можете себе нечто подобное представить? По нескольким странам! Со всей свитой! И с немалой суммой денег на текущие расходы.
— Боже! Но это же истинное чудо! Вот только...
— Я, кажется, угадываю вашу мысль: почему? Этот вопрос первым пришёл мне в голову: почему? Она ничего не делает без расчёта и не испытывает никаких добрых чувств ко мне. Почему ей выгодно, чтобы мы отправились в подобный вояж? Распространившиеся в Европе слухи о небрежении, которое императрица выказывает законному наследнику, приуготовляясь к замене его внуком?
— О, я позволю себе не согласиться с вами, ваше высочество. Если бы речь шла о замене наследника, ваше знакомство с монархами европейских стран стало бы невыгодным. К тому же если принять во внимание то благоприятное впечатление, которое вы произведёте на них, а в этом не приходится сомневаться.
— Пожалуй. Но тогда что?
— Может быть, ваша поездка послужит доказательством полного благополучия и в императорском семействе, да и во всей России?
— Или освободит руки императрицы для решения каких-то внутренних дел. Вы же знаете, в воздухе снова повис розыгрыш фаворитов.
— И, следовательно, стоящих за ними партий. Ваше высочество, вы во всём наведёте со временем порядок, а пока — мы едем!
21 января 1782.
Утром Рибасша приехала к мужу в корпус и от него приходила проведать меня. Я лежал в постели без жилета, потому что я не привык к нему и никогда сроду не носил его. Войдя, она спросила, почему я без жилета. Я, чтоб сделать ей угодное, поскорее от неё избавиться, живо надел жилет и скинул его, как только она ушла. Вероятно, кто-то пересказал ей об этом. Надо было послушать, что она наговорила Бецкому, возвратившись отсюда! По её словам, я — негодяй, щенок, сопляк, упрямый мужлан, неуч, неряха, что напрасны, все труды, употреблённые на моё воспитание, что я самый небрежный и презрительный человек изо всех, кого она знает. Дежурный, возвратившись от Бецкого, передал мне это похвальное слово, которое она обо мне произносила.
Из дневника А.Г. Бобринского.
— Безбородко, ваше смущение меня по меньшей мере забавляет. Что с вами, объяснитесь же наконец!
— Государыня, не смею повторять своего вопроса...
— Ах, это о поездке графской четы Северных, не так ли?
— Именно так, ваше величество. Есть ли в ней такая необходимость?
— А что плохого вы видите в пополнении образования и кругозора наследника? Он засиделся в своём семейном кругу, и мне всё время кажется, что со стороны Павловска тянет запахом перепрелых щей и плохо простиранного белья. Ему следует проветриться.
— Если бы только это, ваше величество. Но склад характера его высочества, постоянная смена его настроения мало совместимы с целями дипломатическими. Его высочество достаточно резок и категоричен в своих высказываниях и...
— Далеко не всегда совмещает их с интересами государственными — это хотите вы сказать, не правда ли?
— Это ваш собственный вывод, государыня, с которым я полностью согласен. Подобные высказывания могут усложнить задачу наших посланников.
— Оставьте, Безбородко. Маршрут поездки продуман так, чтобы Павел не мог принести большого вреда. Да и что особенного в том, что наследник не соглашается со своим предшественником. В полной комитиве переход престола не происходил почти никогда. Для Европы его позиция не будет чем-то невероятным, но напротив — откроет перспективы новых отношений с Россией.
— Но это в бесконечно далёком будущем, о котором сегодня просто нет нужды хлопотать.
— Положим. Благодарю вас за такое ловкое пожелание долголетия вашей императрице, и всё же — кто не тешит себя надеждами?
— Государыня, и всё же ваше решение заставляет меня поступаться правилами хорошего поведения. А что, если вся поездка графов Северных превратится в один сплошной монолог жалоб, обращённых против вас? Вы не допускаете подобной возможности?
— Нет, Безбородко. Не настолько Павел Петрович глуп, чтобы во время, в конце концов, совсем недолгого путешествия забыть о необходимости возвращения на родину и о тех долгих годах, которые придётся там прожить на неизменном положении наследника — не больше. Это заставит его поостеречься.
— Вы же знаете, ваше величество, что, задетый каким-то пустяком, царевич может забыться, и тогда только присутствие очень близких людей способно несколько смягчить или хотя бы ограничить его взрыв.
— Но эти люди с ним и будут в поездке.
— Вы так доверяете благотворному влиянию великой княгини, государыня? Или Куракина?
— Что касается великой княгини, никаких иллюзий я не питала с самого начала. Но там будет маленькая Нелидова.
— Нелидова? В поездке графов Северных?