Камера и два блокнота для важности
Шрифт:
Поэтому от этого решения я ничего не потерял, но, как потом выяснилось, приобрел кое-что другое. Помимо синяка, который образовался на коленке после того, как Костик со всей силы толкнул меня во время игры. У меня даже мяча в тот момент не было. Зато оказался, когда физрук свистнул, зафиксировав нарушение, а я стал пробивать штрафные. И не забил ни одного.
В любом случае, у меня появился лучик надежды на нечто более ценное, чем пара очков очередной игры в баскетбол. Но в тот момент я об этом, конечно, не думал. Меня больше волновала саднящая коленка.
Физкультура была последней. К счастью, учителя порой понимают, что после бега совсем не хочется сидеть в душном кабинете и решать уравнения. А, может быть, и нет, просто хочется верить в лучшее в учителях. Хотя бы иногда.
Пока погода позволяла, многие выбегали из школы прямо в шортах, лишь бы скорее оказаться за пределами ее территории. Мне от этого было только лучше, почти всегда в такие моменты я был в полупустой раздевалке и мог спокойно сверкать своими синяками на острых коленях.
Отодрав корку от засохшей ссадины на левой коленке и одевшись, я посмотрелся в зеркало и попытался пятерней расчесать копну черных волос. После долгих уговоров пальцев, волосы кое-как легли немного на бок. Поморщив от недовольства нос и сузив голубые, как у мамы, глаза, я вышел в коридор.
Полина стояла, поддерживая стену и пиная пакет с кроссовками. Увидев меня, она отошла от стены, и та не упала. А пакет продолжил по инерции болтаться туда-сюда в ее руках.
– Прости, что я хоть и выгляжу, как великий баскетболист, но все равно не оправдала твоих ожиданий, – сказала она. Я не знал, что на это ответить, поэтому просто кивнул. – А на самом деле, почему ты сразу взял меня в команду?
«Потому что тебя бы никто не взял, и не хотелось, чтобы ты расстраивалась», – подумал я.
– Потому что всем всегда надо давать шанс, – что тоже было правдой. Так говорила мама.
– Я свой, видимо, профукала, – хмыкнула Полина.
Мы уже спускались по лестнице к выходу их школы.
– Ты в отличие от Костика пасы даешь. Поэтому я хоть немного, но поиграл. А он словно не понял формулировку фразы: «один за всех и все за одного», – подбодрил ее я. – Ведь, какая разница, с каким счетом выиграла твоя команда, если ты в этом не принял никакого участие?
Полина улыбнулась. Мимо охранника мы прошли молча. Он всегда сидел, серьезно смотря вдаль, либо наклонившись над чем-то у себя на столе. Было не видно, что это, но из предположений было несколько вариантов: кроссворды, судоку и детективные книжки о полицейских. Почему именно о полицейских, никто не мог сказать. Но мнение имеет право на существование. По крайней мере, так всегда с важным видом говорит бабушка, когда не хочет тратить время на споры с кем-то. «Нечего транжирить ценный ресурс», – объясняет она.
– После занятий спортом всегда надо кушать. Чтобы восстановить энергию, – со знающим видом сказала Полина, проходя через калитку. – Что-нибудь сладкое. Для души и энергии.
– Да, наверное, – я никогда не задумывался над этим, а просто шел домой после физкультуры и там обедал.
Чаще всего и есть не хотелось толком. Просто знал, что мама перед работой оставила для нас еду в холодильнике. Ее надо разогреть и съесть к возвращению мамы вечером.
Молча пройдя через сквер, мы наконец очутились на автобусной остановке.
– Я серьезно, – сказала Полина, плюхаясь на скамейку. Я уже и забыл, о чем мы говорили. – У меня там в ранце завернута в салфетке ромовая баба, еще с обеда. Раздели, пожалуйста, пополам.
– Так точно, капитан, – сказал я, обрадовавшись.
Правда потом сразу подумал, что не надо было вот так запросто говорить «капитан». Но так хотелось сладкого, что я особо не подумал, что говорю. Да и мне редко приходилось общаться с одноклассниками. И, в любом случае, я не понимал, как можно быть кем-то еще, если не самим собой.
Когда тебе доверяют такое серьезное поручение, необходимо преступать незамедлительно и со всей ответственностью. Сидя на скамейке, я старался разделить все по-честному, поровну. Но верхушка начинала сыпаться. К счастью, на салфетку, а не на асфальт голубям, которые только того и ждали.
Поэтому, сперва мы съели по нашей справедливой половине ромовой бабы, а уже потом собирали сладкие шоколадные крошки с салфетки, облизывая пальцы на закуску. И не важно, что руки были грязные. Так мы укрепляли нашу иммунную систему ко всяким микробам, это было обычным объяснением бабули. А, учитывая, что болел я редко, теория была рабочая.
За все это время я пропустил два своих автобуса. Не знаю, сколько пропустила Полина, она не сказала, но, возможно, больше. От этой мысли внутри появилось теплое ощущение благодарности и надежды, что новый автобус ей не придется долго ждать. Ведь, от ромовой бабы осталась только липкая салфетка, которую мы выкинули в урну рядом. Ромовая баба была запрятана в надежные места – два довольные десятилетних пуза, рассевшиеся на автобусной остановке.
Мы молчали, поэтому я опять погрузился во всякие мысли. Всегда хотелось задать вопрос на уроке математики, почему они заранее не спрашивают детей, хотят ли они быть водителями автобусов или нет. Этим детям бы просто давали больше задачек на скорость, расстояние и время. И не было бы таких ситуаций, что ты, закончив учиться, ждешь автобус, а его все нет и нет. Водитель бы все заранее рассчитал.
Потому что, если бы этим занимались люди, решавшие в школе больше таких задач, проблема бы решилась до ее появления. Это ведь так просто, почему взрослые не могут до этого додуматься сами. Меня ж всерьез никто не воспримет.
Я понял, что опять витаю в облаках, но на этот раз я был не один. Поэтому просто молчать нельзя, а то Полина подумает, что мне с ней неинтересно. А ведь мне на самом деле хотелось ее узнать. Мне казалось, что она совсем не такая, как прочие одноклассники.
– Чем ты обычно занимаешься после школы? – Решил спросить я, пока мы ждали ее или мой автобус. Какой приедет первым.