Камера смертников
Шрифт:
Он проводил гостя в прихожую. Волков надел пальто и, держа шапку в руке, сказал:
– Нам сейчас о многом трудно судить, Игорь Иванович. И вам, и мне. Я понял, о чем вы говорили, и поверьте, что если придется отчитаться, то я и многие из моих товарищей сделают это безбоязненно. Наша совесть чиста, как и руки, потому что мы всегда защищали Родину от настоящих врагов, а не мнимых.
– Простите, если обидел, – отвел взгляд профессор. – Заходите на чай. У меня хорошая коллекция пластинок, послушаем, поболтаем. Бывает же и у вас свободное время. А, Антон Иванович? Или вы ко мне только так, по долгу службы?
– Не обещаю, но постараюсь, – пожимая
Закрыв за ним дверь, Игорь Иванович вернулся в комнату, поставил на патефон пластинку Вертинского и опустился в кресло. Слушая музыку, он раздумывал, как причудливо переплетаются людские судьбы. Написанная в далеком Китае эмигрировавшим из России певцом мелодия неожиданно помогла раскрыть тайну шифра.
Но что поможет раскрыть тайники человеческой души?..
Ермаков, как пасьянс, разложил перед собой на столе расшифрованные радиограммы и перекладывал их с места на место, меняя местами. Так, похоже, теперь они выстроились не по времени перехвата, а по логике содержащихся в них сведений.
«Мрачная картинка-то, – раздраженно отметил генерал, в который раз пробегая глазам по ровным машинописным строкам. – Из кожи вон лезут, черти, а тут одна забота за другой, и не знаешь, за что в первую очередь схватиться».
В начале сорок третьего, сразу после завершения работы над промышленным образцом ТК-200 – установки для получения двухсот литров жидкого кислорода в час – ученые, возглавляемые Петром Капицей, получили новое, еще более сложное задание – разработать и в самые сжатые сроки создать установку производительностью уже в две тысячи литров жидкого кислорода в час. Учитывая важность данной проблемы и ее особую оборонную значимость, при Совнаркоме образовано Главное управление по кислороду – Главкислород. Его начальником и председателем технического совета назначен Капица. В распоряжение нового управления передан двадцать восьмой танкоремонтный завод, в цехах которого организовано и налажено производство установок ТК-200 – отсюда они пойдут на Урал, где создают знаменитые «тридцатьчетверки», так нужные на фронте.
Там, на заводах Урала, днем и ночью варили броневую сталь, прокатывали ее в листы и собирали боевые машины. Данные о присадках могли идти только оттуда. Но каким путем, кто получал сведения и передавал их вражеским агентам, и как передавал? Из проверенных источников поступали данные, что немцы крайне озабочены созданием новых видов вооружений, они дорабатывают и модернизируют танки и самоходные орудия – в спешке, не считаясь с затратами, регулярно проводя полигонные испытания, на одном из которых присутствовал сам Гитлер. Готовятся к летней компании, к развертыванию наступления? Несомненно. Хотят ударить танковыми клиньями, прорвать наши фронты, взять реванш за Сталинград, но не могут сварить на крупповских заводах брони, не уступающей по прочности уральской, и засылают сюда своих людей за секретами технологии?
Сколько их, затаившихся среди населения, врагов – трое, пятеро, десяток? Разведгруппа немцев применяет приемы, затрудняющие работу службы радиоперехвата и пеленгацию их агентурной станции. Вполне вероятно, что группа радистов находится здесь, а ее обслуживают связные, доставляющие сведения с Урала. Не исключено внедрение врагом своего человека непосредственно на один из металлургических или танкостроительных заводов: там работает много эвакуированных из разных областей, в настоящее время оккупированных немцами. Запрос
И полная неизвестность с делом изменника. Наркому доложено, его санкции на проведение всех необходимых мероприятий получены, для их реализации выделена специальная группа сотрудников военной разведки и госбезопасности, освобожденных от иных обязанностей. О ходе работы ежедневно докладывали лично нapкому, члену «пятерки», – он недовольно суживал глаза за стеклышками пенсне и кривил в усмешке тонкие губы: до сих пор не получено никаких обнадеживающих результатов!
День ото дня тон наркома на совещаниях становился все холоднее и холоднее, лицо все более и более твердело, резче вырисовывались складки, идущие от крыльев носа к губам, стянутым в синеватую точку. Ему теперь нужен только повод для того, чтобы гневно обрушиться на исполнителей, но повода нет: люди работают, не считаясь со временем, не щадя себя, работают со знанием дела. Теперь по крайней мере ясно, что данная агентурная станция врага не питается информацией от изменника. Означает ли это, что он не в Москве?
«Нет, – вынужден был признать Ермаков, – не означает, но эта нитка если и ведет к нему, то не прямо, а через запутанный лабиринт хитро сплетенных связей».
Конечно, упускать из виду такую версию не стоит, но и попытки врага проникнуть в секреты технологии изготовления самых совершенных в настоящее время боевых машин, состоящих на вооружении нашей в о ю– ю щ е й армии, не могут не вызывать самых серьезных опасений. Подобные попытки следует немедленно пресечь – не та сложилась ситуация, когда врагу можно подсунуть ложные сведения и затеять с ним радиоигры, здесь возможна работа только на выявление и уничтожение вражеской разведгруппы, если никого из ее членов не удастся взять живыми.
– Какие соображения? – откидываясь на спинку стула, спросил генерал у сидевших напротив него Козлова и Волкова. – Давай первым ты, Николай Демьянович.
Лысоватый Козлов кашлянул в кулак и открыл свою неизменную синюю папку.
– По мнению специалистов, немцам пока не удалось подойти вплотную к технологии выплавки уральской броневой стали. Предположительно на одном из заводов работает их человек или группа людей, передающих сведения сюда.
– Мне кажется, ядро группы нужно искать не на Урале, – прервал его Волков. – Оно здесь. На заводах есть осведомители вражеской разведки, возможно, засланные туда еще до начала войны, а с ними держат связь курьеры. Надо докапываться до них, тогда выйдем на всю сеть. Мы разработали меры по усилению проверки машин, в том числе транзитных, активизировали работу на железнодорожном транспорте, проводим проверку лиц, выезжающих в частные командировки на Урал, дадим туда ориентировку.
– Все это хорошо, – пригладил толстой ладонью свои коротко остриженные волосы Ермаков. – Может быть, вам разделиться? Волков срочно выедет на Урал и организует работу там, а ты, Николай Демьянович, будешь здесь искать рацию?
– Я придерживаюсь мнения, что под Москвой осел только радист, – нахмурился Козлов. – Легче здесь затеряться одному, чем группе.
– Группа может оказаться невелика, – тут же откликнулся Антон, – но хорошо подготовлена. Предположим, пятерка – двое на заводах: сталелитейном и танковом, один здесь с рацией и два курьера. Обратите внимание, они не так часто выходят на связь со своими хозяевами.