Камешек в жерновах

Малицкий Сергей Вацлавович

Ноги почти отнялись. Дыхание перехватило. Руки налились свинцом. На миг Сашу показалось, что кол с насаженной головой нельзя опирать о землю, он мгновенно вцепится в нее корнями, прорастет, уйдет в глубину, только чтобы избавиться от ужасной ноши! Чувствуя, что крепостной двор начинает закручиваться каруселью, Саш на мгновение замер, вздохнул, оглянулся. Леганд шел, пошатываясь, почти волоча за собой кол с головой Кредола. Тиир поддерживал его под руку, но и его лицо было белее снега. И его руки дрожали, колени подгибались, словно принц тащил на себе неподъемную ношу. А Линга плакала. Глаза ее были спокойны, широко открыты, словно она впитывала в себя каждую частичку увиденного, но слезы крупными каплями безостановочно лились по щекам. И именно

эти слезы словно вдохнули в Саша силы.

Они прошли половину расстояния до арки, еще дюжину шагов…

Люди, выходящие из арки, не обращали на странную процессию внимания, их разум висел на волоске, они могли только переставлять ноги, да и то не все, некоторые падали, их оттаскивали в сторону охранники, но стражей страшных ворот разум словно покинул вовсе. В их глазах горело безумие. Даже разглядев страшную ношу четверки, они продолжали смеяться.

Еще дюжина шагов и еще одна…

Прямо перед воротами нари в серых доспехах преградил Сашу путь, ткнул пальцем в голову Борда, выкрикнул что-то, но ответа не услышал. Вместе с отсветом прозрачного меча и его голова полетела под ноги. Серые замерли, не стирая застывшие улыбки с лиц. Саш оглянулся, убедился, что Леганд не споткнулся об упавшее тело, что стража ворот оцепенела, и шагнул в черноту арки.

Кромешная тьма окружила со всех сторон. В ушах что-то лопнуло, словно, для того чтобы победить, тишине следовало сожрать звуки, и она сделала это одним глотком. Тьма показалась столь плотной, что ее можно было ощупывать пальцами, преодолевать как тягучую жидкость, дышать ею, словно легкие обратились в жабры, хотя вряд ли кто из четверки сделал вдох. Один шаг, второй, третий… или всего один, но растянувшийся на многие ли? Мгновение, застывшее как капля влаги на краю крыши в морозный день. Но вот и все…

Саш, а за ним Линга, Леганд, Тиир вынырнули из пустоты опять в ночь и замерли на городской площади. Впереди, сразу за крышами приземистых домов из обожженного кирпича на высоком холме, угадывались очертания огромного замка, а за спинами друзей пылала все та же арка, только не было видно ни кладки, ни языков пламени, лишь бледный контур, словно она была нарисована в ночном воздухе, словно сумрак сгустился и черкнул по своему округлому верхнему краю слепящей огненной линией. Тянулись по площади все той же лентой люди, только лица их еще не были отмечены ужасом. В них сквозили недоумение, тревога, любопытство. Хотя блеснул и ужас, едва первые разглядели страшные колья в руках у четверки. Гостей заметила и охрана. Что-то крикнул один из серых, потянули мечи из ножен остальные стражники.

— Шестеро, — глухо вымолвил Тиир. — Вся ночная смена здесь. Поспешим же. Те, что за спиной, не могут войти без разрешения в арку под страхом смерти, но рано или поздно они поймут, что голова того, кто мог это разрешить, насажена на один из наших колов.

Друзья бросили колья под ноги серым одновременно. Вряд ли эти воины были ровней тем, кто охранял Борда. Им потребовались мгновения, чтобы вглядеться в отрубленные головы, узнать их, удивиться, ужаснуться, схватиться за мечи. Тем временем две стрелы Линги нашли свои цели, а старший охраны был насажен на копье Тиира. Еще один схватился за горло, перерубленное мечом Аллона, а последние двое вдруг рванулись по площади в сторону замка. Линга выпустила еще стрелу, но она отскочила от доспехов одного из беглецов.

— Там смерть! — громко крикнул на валли Леганд, показывая в сторону арки. — Не ходите туда, там смерть для вас и ваших детей! Никто не вернется.

Не сводя глаз со странного старика, люди продолжали скрываться во тьме пылающих врат.

— Быстрее! — Тиир ухватил Леганда за рукав. — Быстрее! Не здесь надо вершить спасение, не здесь!

Спутники вложили в бег все силы и всю резвость, отыскавшиеся в их телах. Саш только удивлялся, как Тиир находит дорогу на узких улочках погруженного во тьму города, да еще успевает пинать не по размеру наглых бродячих собак, которые вознамерились

сопровождать нарушителей ночного спокойствия сколько хватает сил и глотки. Где-то за спиной раздавались металлическое звяканье, крики. В отдалении слышался топот, но Тиир повернул раз, другой, вбежал в переулок — столь узкий, что пройти по нему можно было только боком, проломил какую-то изгородь, пересек еще несколько улиц и остановился лишь тогда, когда покосившиеся домики и темные огороды уперлись в крепостную стену.

— Сюда! — прошипел принц, сшиб ногой несколько жердей ограды и шагнул к темнеющему даже на фоне пасмурного ночного неба огромному дереву.

— Кто здесь? — послышался встревоженный окрик из глубины сада, и тут же вспыхнул огоньком лампы дверной проем.

— Свои, Снарк, свои! — буркнул в ответ Тиир, взобрался на толстый сук и протянул руку Линге: — Быстрее!

— Ты вернулся? — с надеждой спросил неизвестный, погасив лампу.

— Нет, Снарк, это только мой голос, — раздраженно прошептал принц и полез вверх по наклонившемуся стволу. — Сюда, — торопливо повторил он карабкающимся за ним друзьям.

— Веревка на месте! — донесся снизу радостный шепот.

— Спасибо, Снарк, — поблагодарил Тиир, распутывая моток веревки. — Убери наши следы… ради своей же пользы. Да, и веревку потом подбери!

Выглянувшая из-за тучи звезда бросила луч на влажные от дождя камни, ветром донесло запах реки, и Сашу на мгновение показалось, что он дома.

— Быстрее! — настойчиво повторил Тиир и скользнул по веревке вниз.

За ним последовали Линга, Саш и Леганд, снова начинающий обретать ловкость и быстроту. Веревка обожгла руки, в ноги ударил пыльный тракт, но Тиир уже вновь торопил друзей. Повторилась беготня по грязным, теперь уже деревенским улочкам. Остались за спиной последние огороды. Ударил в лицо густой кустарник. Сырая трава хлестнула по коленям, снова залаяли собаки, но уже тише, а городская тревога не слышна была вовсе. Река приблизилась, под ногами зачавкало, запахло гнилью, блеснула вода. Тиир вполголоса выругался, шагнул в густую стену тростника, нашел гору сырых сучьев и срубленных кустов, принялся отбрасывать их в сторону, пока не нащупал смоленый борт лодки.

— Молодец Снарк, — выдохнул с облегчением.

— Кто он, этот Снарк? — спросил Леганд, когда берег исчез в темноте.

— Теперь просто друг, — устало прошептал Тиир. — Когда я был мальчишкой, Снарк служил конюхом у моего отца. Учил меня управляться с лошадьми. Пытался спасти сына короля от княжеской спеси и вельможной тупости.

— А ведь ему это удалось, — спокойно, без тени улыбки сказала Линга.

— Рано, рано подводить итог, — недовольно буркнул принц.

— Почему же? Все не так уж и плохо, — заметил Саш, пытаясь унять внезапную дрожь в руках и коленях.

— Нет, — не согласился Тиир. — Плохо, очень плохо! Даже радость, что я вновь в своем мире, померкла. Хоть я и проходил уже через горящую арку, но тогда… Тогда показалось, что это обычная плата войне. Ведь те жертвы могли быть и врагами. Пусть даже и не моими врагами! Но женщины и дети… Как только мое сердце не разорвалось!

— У него еще будет не одна возможность разорваться, — печально сказал Леганд.

— Нам очень повезло, что здесь теперь пасмурная, безлунная ночь, — продолжил Тиир. — Дни Дье-Лиа и Эл-Лиа не совпадают. Можно было попасть и в раннее утро, и в поздний вечер, так же как и в полдень, когда на этой площади не протолкнешься. Многие жители города считают горящую арку чудом! Когда я уходил из Дье-Лиа, здесь был ясный день, а в Ари-Гарде глухая ночь. Правда, и в Ари-Гарде за это время многое изменилось. А уж в Дье-Лиа… На площади я успел разглядеть толпу. Там уже мало дарджинцев. Крестьяне из-за реки, воины из дальних стран… Ужасно, если Дарджи вообще обезлюдеет! Но еще ужаснее то, что происходит у горящей арки в Ари-Гарде. Я не забуду этого до конца моих дней! Ее надо потушить любой ценой, даже если народ Дарджи навечно будет разделен между двумя мирами!