Камни его родины

Гилберт Эдвин

Не зная, что сказать, он стал по-детски оправдываться. Когда он заговорил, голос у него предательски дрожал.

– Вы сами захотели прийти сюда, захотели все осмотреть, я вас не просил. Если бы вы... – Он отвернулся: ему была противна эта ложь. У него начал болеть локоть, и он переменил позу.

– Но, Рафф... – Она не сводила с него широко открытых серых глаз, не гневных – нет, он видел это, а только бесконечно удивленных.

– Простите... Это получилось нечаянно.

– Что получилось нечаянно? – настойчиво спросила

она. – То, что вы сказали, или то, что сделали?

– То, что я... – Он был приперт к стене. – Дайте я помогу вам встать. – Больше он ничего не смог придумать, медленно поднялся с земли, взял ее за руку и не отпускал, пока она тоже не встала; не отпускал и потом, когда они лезли наверх.

Добравшись до ровного места, до террасы, они еле переводили дух. Но уже через минуту Трой – все еще взбудораженная, ошеломленная, хотя и не в такой степени, как он, – спросила:

– Что же все-таки случилось, Рафф, как по-вашему?

– Не знаю, – солгал он. – Не сердитесь.

Уже более сдержанно она сказала:

– Да я нисколько не сержусь, право, Рафф, нисколько. Немного ошарашена – вот и все. – Она опустила глаза и начала счищать с красного пальто комочки приставшей грязи. – Но вы последний человек, от которого я могла ожидать... – Она запнулась, потом продолжала игривым тоном: – Рафф, мы ведь с вами никогда не пойдем на травку, правда?

– Замолчите, Трой! – крикнул он, уязвленный до души этой развязностью.

– Рафф!

– Забудем об этом.

Вот именно. Забудем о Винсенте Коуле, о Деборе о втором ребенке, которым Винс, по-видимому, уже наградил ее...

– Рафф, что же это такое?

– Что?

– Ведь это несерьезно? Скажите, что несерьезно! – Она немного отвернула голову, потом снова посмотрела на него и сказала, уже совсем теряя выдержку: – Рафф, неужели теперь?.. После стольких лет?..

Это внезапное выражение страха, понимания, изумления на ее лице, в ее широко раскрытых глазах потрясло его сильнее всего; да, если сейчас же не разубедить Трой, то все пропало. И он сказал:

– Что за чушь вы несете, Трой! Разве я похож на человека, который станет делать из этой мухи слона?

– Но я... – пробормотала она.

Он понимал, как это было нечестно, как он сбил ее с толку и запутал своим упрямым, наглым запирательством. И все-таки решил нанести последний бессовестный, но необходимый удар:

– И когда только вы повзрослеете, Трой?

– Я... я ведь... Рафф, ради бога!

Подействовало. Даже слишком. Она совсем утратила самообладание. Почти так же, как он сам.

– Трой! – раздался голос Пьетро, и оба, вздрогнув, оВернулись. Пьетро шел им навстречу в своем вылинявшем коричневом свитере и грязных штанах. Его кирпично-красная физиономия выражала полное блаженство. Подойдя к ним, он начал пританцовывать.

– Я весь застыл, как старый краб. Пора везти малышку домой. – Он добродушно загоготал и весело подмигнул Раффу. От него несло ромом. Потом он обвел взглядом участок и начал энергично потирать руки. – Ух, а здесь и вовсе собачий холод. Поехали, Трой?

– Да. – Вслед за Пьетро они бок о бок зашагали по Участку. Бок о бок. Ее волосы снова касались его плеча.

– Надеюсь, я увижу вас сегодня вечером у Вертенсо-нов. – вполне любезно спросила она.

– Разумеется.

Что же это было, Рафф? – Ее слова звучали мягко, относительно. – Просто я подвернулась вам под руку? Вы сегда нападаете вот так... точно медведь?.. – Теперь она говорила уже спокойнее, с привычной развязностью. – Нужно поскорее найти для вас симпатичную девущку. Может быть, Анджела Лавринг сможет...

– Не трудитесь, Трой. – Он безуспешно пытался подделаться под ее тон.

– Ах так? – Пауза. – Отлично.

Пьетро влез в машину.

– Поедем сейчас к нам, – предложила Трой, – а потом вместе отправимся к Вертенсонам.

– Спасибо. Нет.

Уже стоя у машины, она с запинкой спросила:

– Что же, будем считать, что мы поссорились?

– Нет. – Он смотрел, как она влезает в машину, как заводит мотор.

– Рафф!.. – Она знаком показала, чтобы он подошел с другой стороны. Он покорно подошел. Она приспустила стекло. – Рафф...

– Что? – учтиво спросил он, с горькой радостью думая о том, что его ложь достигла цели.

Она прижалась носом к стеклу.

– Почему вы не сделали этого тогда, в Нью-Хейвене?..

Стекло поднялось, машина двинулась задним ходом, развернулась и запрыгала по кочкам к бегущему вниз разбитому шоссе.

Рафф снова взглянул на холмистый участок, где сегодня утром он почувствовал, что сполна получил свою порцию радости. Но, стоя лицом к ветру и глядя на то место, где вскоре вырастет дом, он знал, что теперь ему мало даже этого...

34

Вечер в честь закладки нового дома, устроенный Вертенсонами в просторных комнатах древнегреческого особняка и задуманный как импровизированное сборище самых близких друзей, оказался таким многолюдным, что обе стороны широкой подъездной дорожки и даже обочины шоссе были заставлены машинами гостей.

Первым из компаньонов фирмы «Остин, Коул и Блум» явился Эбби. Винсент Коул запаздывал. Рафф приехал только в половине девятого. Судя по всему, вечер должен был затянуться допоздна.

Рафф приехал не один. С ним была Мэрион Мак-Брайд.

До этого он заглянул к Коркорану и выпил немало коктейлей – во всяком случае, достаточно, чтобы повонить Мэрион в Гринвич и пригласить ее к Вертенсонам.

– С чего это вдруг? – спросила она.

Он так накачался и так хотел ее близости, что ответил:

– С того же, с чего я всегда хочу вас видеть.

– Сразу бы так. Ладно. Сегодня я случайно свободна. К тому же от моей размеренной жизни можно рехнуться. В котором часу?