Камни вместо сердец
Шрифт:
– Действуйте, парни, делать нечего. Ведь это только до обеда!
По команде Снодина солдаты выстроились в ряды по пять человек. Сэр Франклин, Ликон и барабанщик заняли места спереди. Барабанщик начал мерный ритм, и солдаты пошли с поля. Я снова отметил, как они молоды: почти всем было меньше тридцати лет, а нескольким явно еще не исполнилось и двадцати. Все были в кожаной обуви, у некоторых потертой и поношенной. Снодин занял место в хвосте колонны, так чтобы видеть всю сотню. Мы, четверо штатских, заняли места за его спиной. С коня я видел плешь на его макушке, а когда он поворачивал
– С вами Бог, солдаты! Боже, спаси короля Гарри!
Я уже начинал привязываться к собственному коню, откликавшемуся на кличку Нечет по причине единственного белого чулка на ноге. Кроткий нравом, он шел ровным и мерным шагом и как будто бы с утра обрадовался мне. Сотня маршировала по сельской дороге под заданный барабаном ритм, топоту ног подпевали доносящийся сзади грохот тележных колес, конская поступь и звучащий впереди неожиданно тонкий монетный звон бригандин. Один из солдат завел песню, и остальные нестройным хором подхватили непристойную вариацию «Зеленых рукавов», причем каждый следующий куплет блистал все большей выдумкой.
Спустя некоторое время Ликон приказал барабанщику умолкнуть. Теперь мы взбирались на Суррейские холмы, и дорога превратилась в сухой мел. Ноги марширующих солдат поднимали тучу пыли, и скоро мы, ехавшие в конце колонны, густо покрылись ею. Облик окрестностей переменился. Все больше полей возделывалось здесь по старинной системе, когда огромные участки земли делились на узкие полоски различными видами растений. Пшеница и вика здесь казались более зрелыми и не столь потрепанными: возможно, грозы не дошли до этих южных краев. Крестьяне, распрямляясь, смотрели на нас, но без особого интереса. Эта солдатская колонна шла здесь не первой.
Через пару миль певцы выдохлись. Замедлился и шаг, так что барабанщику пришлось вновь задавать ритм. Я решил затеять новый разговор с Дириком. Даже под широкополой шляпой его узкое строгое лицо начинало подгорать, как это обычно бывает с рыжеволосыми людьми.
– Бедные сукины сыны, – проговорил я, кивнув в сторону парней в бригандинах, – сегодня им пришлось попотеть!
– Ну, когда мы придем в Портсмут, одним потом они не отделаются, – мрачным тоном заметил Винсент.
– Ну да. Лучше бы король вообще не затевал эту войну.
– Что ж… возможно, пришло время окончательно поквитаться с французом. Желаю только одного: чтобы по вашей милости мне не пришлось застрять в самой сердцевине заварушки.
Я расхохотался:
– Ну, знаете ли, брат Дирик! Должна же найтись хотя бы одна тема, в отношении которой мы сошлись бы во мнениях.
Мой спутник бросил на меня враждебный взгляд:
– Не могу представить себе такой темы.
Я сдался. И, невзирая на невежливость подобного поступка, отстал, чтобы поговорить с Бараком. Фиверйир неодобрительно посмотрел на меня.
Мы уверенно продвигались вперед. Услышав сигнал трубы, телеги
– Едва ли я сумел бы выдержать этот переход так же, как они, – принялся рассуждать Барак. – Пять лет назад, возможно. Эта задница, то есть Гудрик… его же не интересовало, получится из меня хороший солдат или нет. Ему хотелось превратить меня в назидательный пример.
– Действительно.
– А Снодин – такая же задница, как и Гудрик. Ты же видел, как он отнесся к этому лопоухому!
– Такая же. – Я посмотрел назад, на дорогу. – Что это там такое?
Вдали показалось облако пыли, поднятое всадниками. Снодин приказал рекрутам, усевшимся на дороге, перебраться на обочину. Мимо нас на юг проехали с полдюжины всадников в королевских ливреях. Во главе скакал невысокий человечек в серой одежде. Коня его покрывала попона зеленого и белого – королевских – цветов. Перед мостом лошади замедлили ход, и я успел узнать опрятное бледное лицо сэра Ричарда Рича.
Глава 14
По мере того, как утро продвигалось к полудню, я стал находить путешествие все более утомительным. Пешим солдатам оно давалось куда тяжелее, и я заметил, что шедшие в старой обуви начали прихрамывать. На спинах военных, маршировавших впереди нас в бригандинах, выступили темные пятна пота, очерчивавшие вшитые в ткань металлические квадраты. Солдаты явно замедлили шаг, и барабан подгонял их, задавая нужный темп. Некоторые из них уже начинали роптать, но вот, наконец, труба пропела привал. Мы остановились, не доходя до деревни, возле большого обсаженного ивами пруда. К нам подошла пара немолодых матушек в белых фартуках, и Ликон переговорил с ними, не слезая с коня. После недолгого совещания с капитаном, он крикнул солдатам:
– Останавливаемся здесь на обед! В деревне есть ветчина и бекон на продажу. Казначей, выдай деньжат! И снимайте джеки и бригандины!
– А нельзя ли, сэр, кроме еды, закупить нескольких баб? – вопросил молодой капрал последнего отделения. Солдаты дружно расхохотались, и мой бывший клиент тоже улыбнулся:
– Ты, Стивен Карсвелл, возможности пошутить не упустишь!
– Парни из Хиллингдона больше любят ослиц, чем баб! – выкрикнул грубиян Угрюм, и сам первым расхохотался, широко раскрывая рот, лишенный половины зубов.
Солдаты разошлись и снова пристроились отдыхать на обочине, если не считать нескольких, отправившихся к телегам за сухарями, сыром и бочонком пива. Я не мог не подивиться четкости армейских порядков. Джордж и капитан повели своих лошадей к воде, и мы, адвокаты, последовали за ними.
Пока животные пили, Дирик устроился в тени ивы, и Фиверйир последовал его примеру. Мы с Бараком подошли к стоявшему в одиночестве и наблюдавшему за своими людьми Ликону. Некоторые из солдат направились уже в сторону домов.