Камская обитель
Шрифт:
– Пристрелили бы, и дело с концом, а зачем животное мучить?
– Его бы самого вот так же привязать и оставить на морозе.
– Интересно, сколько она здесь уже?
– Андрей, – обратился капитан к Жилину. – Ты ведь в курсе того, у кого здесь волкодавы. Не знаешь, кто бы это мог сделать?
– Не знаю, – Андрей всё не мог успокоиться. Если бы он знал, кто обрек псину на такое изуверство, посчитался бы по-своему.
– Ну и куда теперь собаку? – не унимался капитан. – Объявление бы дать, но не напишешь же, что ищем хозяина, который решил уморить собаку голодом и холодом.
– Со мной пойдет, – тихо ответил Жилин. – Да и Шах теперь вряд ли её от себя отпустит.
– Это точно!
– Видать
– Не трожь! – предупредил Андрей. – Я в своем уверен, а сука может действовать непредсказуемо. Вдруг бросится.
Милиционеры торопливо отвернулись, опасливо подняли воротники полушубков. До Колыванова ехали в молчании. Жилин думал о том, приживется ли найденная им собака у него. А может, кинется искать прежнего хозяина? Вдруг не поняла, что тот хотел сделать? Мысль, что собаку увел чужой и по какой-то причине оставил на верную гибель, не приходила Андрею в голову. Он знал, что волкодава, даже молодого, невозможно насильно увести, не говоря уже о взрослой псине. Нет, в лесопосадку собаку привел хозяин, а вот что заставило его это сделать, им не узнать. Ну и ладно, что было, то прошло. Захочет остаться у них с Шахом в лесу, пусть остается, нет – скатертью дорога и пожелание больше не попасть в лесополосу. На второй счастливый случай рассчитывать ей не придется.
Добравшись до заказника, Андрей пошел к жилью, не оглядываясь, давая возможность найденке идти за ним или отправиться к месту прежнего проживания. Через два часа Андрей был у себя, помылся, приготовил поесть. Запивая сытный обед кружкой крепкого чаю, услышал на крыльце шаги Шаха.
– Пришел? – Андрей поставил миску перед мордой пса. – Ешь.
Потом он огляделся, но найденки нигде не было. Значит, не пошла, не помогли и уговоры Шаха. Жилин хотел было уже уйти с крыльца, но тут увидел, что пес взял миску в зубы, потащил её за дом, туда, где были сложены стожки сена для лосей. Он двинулся следом и увидел едва дышащую собаку. Длинный путь по лесу окончательно измучили её, израненные лапы кровоточили. Андрей подождал, пока Шах донесет до суки миску с едой, а та, с трудом приподняв голову, возьмет первый кусок. Если позволить собаке съесть всё содержимое миски, то она умрет от несварения.
Осторожно приблизившись, Андрей палкой отодвинул миску от голодной собаки. Та равнодушно проводила взглядом еду и откинула голову на мягкую подстилку. Шах никак не отреагировал на действия хозяина – он ему доверял. Жилин сходил в дом, в другой миске разболтал банку сгущенного молока с теплой водой и ложкой рыбьего жира. Теплое питье он отнес найденке, подсунул под самую морду. Собака благодарно взглянула на человека и приникла к миске. Она пила долго, с перерывами, с отдыхом. Живот её заметно вздулся, а глаза осоловели. Андрей потоптался у стожков еще несколько минут, а потом, вытащив из миски Шаха пару кусков мяса, кинул их ближе к голодной собаке и вернулся в дом. Утром он нашел найденку на том же месте, только в обнимку с Шахом. Верный пес смущенно поднялся, отошел в сторону.
– Как ты? – присел на корточки Андрей. Сука подняла голову, попыталась встать. Она была еще слаба и, вероятно, сильно простужена. Чтобы убедиться в этом, Андрей осторожно дотронулся до собачьего носа. Нос был сухой и горячий. – Придется тебя лечить, – вздохнул Жилин. – Но смотри, если укусишь меня, брошу все, и лечи себя сама. Ясно?
Вместо неё ответил Шах.
– У-уа-а-а-у-у…
А найденка в ответ:
– Зу-у-уа-а-а-а!
– Вот и поговорили, – улыбнулся Андрей и пошел к дому. Но на полпути остановился. – Как ты сказала? Зуа! Я буду тебя звать…Зура…нет, Зула! Точно, Зула!
Как ни странно, собака
Андрей же вернулся со шприцем в руках. Не зная, как поведет себя Зула, он на всякий случай обернул левую руку старой курткой и взялся за холку. Правой рукой он быстро ткнул иглу в бедро собаки, выдавил антибиотик и так же быстро вытащил назад. Зула чуть дернулась от укола, но не двинулась с места, не зарычала.
– Молодец, Зула, – похвалил Жилин. – Дело у нас пойдет. От простуды я тебя вылечу, а лапы сама залижешь.
Он погладил собаку меж ушей, потрепал по спине. Она была спокойна.
– Сейчас я тебя покормлю.
На этот раз Андрей вынес две миски: одну для Зулы, другую для Шаха. Только в миску Зулы он налил больше теплой воды и снова добавил рыбьего жира. Через час он снова наведал собак и усмехнулся: в чисто вылизанной миске Зулы лежала большая кость, которую Андрей клал в миску Шаха.
– Это ты верно сделал, – похвалил он Шаха. –Закон гостеприимства прежде всего. Да и к женщине без подарка не подкатишься. Так? Приду в обед, сделаю еще укол.
Так и осталась Зула с ними в лесу. Неизвестно, чем не угодила Зула прежнему хозяину, но Андрей на неё не мог пожаловаться. Единственно, что смущало его, это невероятное выражение глаз Зулы, когда она смотрела на него. Это был человеческий взгляд, понимающий и всепрощающий, преданный и любящий, признающий за человеком право распоряжаться её, Зулиной, жизнью. Собака никогда не ласкалась к хозяину, не бросалась навстречу, соскучившись после долгого отсутствия Андрея. Но хозяин чувствовал, что может положиться на спасенную им собаку в любой ситуации, даже в такой, когда не на что будет надеяться. Зула без раздумий пожертвует своей жизнью ради него, встанет на защиту против любого врага. И даже согласится снова быть привязанной к дереву и переживать страшные ночи и дни в полном одиночестве, не считая терпеливых ястребов, ожидающих добычи, мучиться приступами отчаяния, голода и пронизывающего холода, если это понадобится хозяину.
Зула оказалась умной и послушной собакой. Между нею и Андреем установилась такая же молчаливая связь, что между ним и Шахом. Зула быстро поняла, что требуется от неё и как вести себя при встрече с лесными обитателями. Она обладала более развитой, чем у Шаха способностью чувствовать чужака на дальнем расстоянии, безошибочно определять настроение хозяина, даже если он находится в десятке километрах от их жилища. Если бы она умела говорить, то рассказала бы Шаху, что Андрей до сих пор носит в своем сердце занозу по имени Регина, и именно эта молодая женщина порой является ему в снах, после которых хозяин особенно сумрачен и неразговорчив.
Но сегодня у хозяина было хорошее настроение, определила Зула. Только как он воспримет появление в его доме человека, женщины, издающей смесь запахов, самым знакомым из которых для собаки был запах лошади? Может, они с Шахом ошиблись и зря привели эту женщину к дому хозяина? Но иначе та могла погибнуть в лесу, который не терпит неподготовленных путешественников, самонадеянных новичков и безрассудных смельчаков, считающих прикамский лес городским парком.
Ладно, мудрый хозяин разберется с гостьей, лишь бы успеть вовремя: сегодня под утро Зула проснулась от щемящего беспокойства, которое охватывает всех собак в предчувствии смерти. Женщина, находящаяся сейчас в доме на лесной опушке, близка к страшному переходу от жизни к вечному небытию. Потому так сжимается глотка у Зулы от рвущегося протяжного воя, свидетельствующего о приближении непоправимого, потому она так рвалась навстречу хозяину, а сейчас всем своим видом торопит его, тревожно шевелит бровями и судорожно зевает, обнажая влажные клыки, что заменяет ей длинную речь по поводу случившегося.