Камская обитель

Мальцева Ирина

– Пятый?

– Да, пять дней назад вас нашли в лесу мои собаки.

– В лесу? А…

– Не открывайте глаза! – предупредил Андрей. – И не говорите ничего. Я вам сам все расскажу.

Но прежде чем начать говорить, Жилин зарядил очередную порцию антибиотика и вколол женщине в мягкое место. Она никак не отозвалась на это, хотя тонкие пальцы так крепко сжали край одеяла, что костяшки побелели.

– Ну, вот и хорошо, – похвалил то ли себя, то ли больную Андрей. – Сейчас измерим температуру, попьем целебного чайку, и вы будете отдыхать.

– Вы

обещали рассказать…

– Да, конечно, но это терпит.

Жилин встал со своего места, прошел к стоящей посередине печке-голландке, где на чугунной плите грелись эмалированный чайник и маленькая кастрюлька с отваром. Он налил в кружку отвара из кастрюльки, добавил кипятку и вернулся к столу. Из пол-литровой банки на столе Андрей добавил в кружку столовую ложку меда, тщательно размешал питье и наклонился над больной.

– Я вас немного подниму, а вы глаза не открывайте. Вот попейте, вам станет легче.

Жилин поднес кружку к губам женщины. Та сделала несколько глотков.

– Спасибо. Очень вкусно.

– Вряд ли, – хмыкнул Андрей. – Но зато полезно: считай, такой же антибиотик, только внутрь надо принимать. Любую заразу убивает.

Женщина вдруг подняла руку и потрогала повязку на голове.

– Болит? – забеспокоился Андрей. – Может, обезболивающий укол сделать?

– А у вас тут целая больница? – в свою очередь спросила гостья, не открывая глаз. – Странно…

– Что странно?

– Странно, что я с вами разговариваю, а слова против моей воли выскакивают.

– Как это?

– Не знаю, говорю, а сама пытаюсь вспомнить, как меня зовут. Причем, говорю, не думая, а то, о чем думаю, никак не приходит.

Андрей сел у постели больной, взял её за руку.

– Ничего, все будет нормально. Просто вы еще слабы, да и удар по голове…

– Вы считаете, что был удар? А может, я сама упала?

Мужчина на мгновение задумался, а потом убежденно проговорил:

– У меня большой опыт в таких делах…Служил в Афганистане, сколько лет в лесу живу, насмотрелся всякого. И могу отличить, где человек сам ударился, а где его ударили. Вашу голову разбили, и я бы предположил, что удар был нанесен со всей силы, можно сказать, профессионально. Убивать вас не хотели, но вырубить, это да.

– Зачем?

– Ну-у-у-у, вам лучше знать.

– Конечно, лучше, – печально произнесла больная и вздохнула, – но я не знаю. Даже вспомнить не могу, как меня зовут.

Женщина открыла глаза и посмотрела на Андрея.

– Мне память отбили. Такое может быть?

– Не знаю, – честно ответил Жилин. – Я в Афгане контузию получил, так две недели не говорил, только мычал. Врачи подумали, что таким и останусь, а я заговорил. Правда, иногда забывал простые слова, заикался как-то. Но потом все прошло. Вот и у вас пройдет.

– Правда? – с надеждой поглядела Андрею в глаза женщина.

– Без проблем.

– Тогда расскажите мне, как я здесь очутилась, – попросила женщина и добавила, – мне сесть хочется.

– А может, не надо, вдруг голова закружится.

– А мы потихоньку.

– Ну, давайте.

Андрей

осторожно приподнял женщину, подсунул ей под плечи подушку, чтобы было удобно. Сам он устроился на широком табурете, не рискнув сесть на кровать, на которой расположилась больная.

– Меня дома не было, когда вы появились здесь, и я голову ломаю, откуда вы здесь. Случайно в этот лес не попадешь. Не с самолета же вы свалились?

Женщина потерла забинтованный висок.

– Я смутно помню какой-то поезд. Это было очень важно для меня. Мне кажется, я ехала на поезде.

–Ну, это вряд ли, – с сомнением в голосе проговорил Андрей. –Ближайшая ветка железной дороги в пятнадцати километрах отсюда, а до ближайшей станции все тридцать наберется. Не выпрыгнули же вы из поезда на ходу.

– Не на ходу, – уставясь в одну точку, проговорила женщина. – Поезд стоял, а мне хотелось пить. Точно! – воскликнула она. – Я хотела пить, а вода была рядом. Я потянулась…

– И что? – затаив дыхание спросил Жилин.

– Не помню, – оживление на лице женщины погасло. – Мне стало очень одиноко. Я это помню. И я пошла.

– Куда?

– Туда, куда ушел поезд.

В комнате повисло молчание. Андрей не мог поверить, что она приехала сюда на поезде, вышла среди леса и каким-то образом оказалась здесь.

– Не может такого быть, – высказал он свое сомнение.

Женщина молчала, но было видно, что она пытается вспомнить хоть что-то.

– Я припоминаю, что шла вначале вдоль рельсов, потом появился такой прогал в лесу, ну…как просека что ли. Там были огромные опоры высоковольтной линии. Провода надо мной так пели…Ы-ы-ы-ы-ы-ы…

– Опоры?

Андрей знал, где проходит линия, но и оттуда тоже далеко до его дома в лесу – километров семь-восемь будет.

– А дальше?

– Дальше? – задумалась женщина. На её лице вдруг возникло выражение страха. – Дальше было очень страшно. Кто-то шел за мной. Я много раз оглядывалась, но никого не видела. Вначале мне показалось, что за мной крадется человек. Он так вздыхал…Потом я подумала, что это зверь, например, волк. Здесь волки водятся? – зябко передернула она плечами.

– Угу, – ответил Андрей, но при этом улыбнулся. – Они тут смирные.

– Да-а-а-а? – не поверила женщина. – А я тогда очень испугалась. Какие-то тени преследовали меня, не давали передохнуть. Они требовали, чтобы я двигалась вперед, сворачивала…Я все бежала и бежала. Вот здесь,—женщина приложила руку к груди, – было так больно, распирало. Я не могла остановиться ни на минуту…

Андрей догадался, что преследовали, вернее, вели женщину, его собаки. Где было ей знать, что волкодавы никогда не показываются чужому, но приведут того именно туда, куда надо. Однажды в лесу заблудился охотник и запросто погиб бы, но Шах, обнаруживший его, вывел на старую просеку, откуда охотник и добрался до жилья. Причем, Шах так ни разу и не показался охотнику на глаза. Заблудившийся потом рассказывал, что какой-то зверь перегораживал ему путь, пугал из зарослей и заставлял поворачивать в нужную сторону.