Камская обитель
Шрифт:
Глава пятая
Шах встал на задние лапы и заглянул в оконце, что выходило на крыльцо. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в доме все без изменений. Женщина мечется на постели хозяина, выкрикивает в беспамятстве странные слова, иногда приподнимается и испуганно оглядывается. Со своего места Шаху видно, что на женщине, вместо её длинного пальто, сейчас надета длинная полосатая майка хозяина, и когда больная вдруг сбрасывает с себя одеяло и овчинный тулуп, то обнажаются ноги до середины бедра.
Рядом с постелью стоит стол, на котором разложены шприцы, флакончики с лекарством, вата и бутылка с прозрачной жидкостью. Шах в курсе, что жидкостью его хозяин протирает
Стукнула входная дверь, на крыльцо вышел Андрей. За те несколько дней, что он ухаживал за нежданной гостьей, мечущейся в жару, он практически не ел, только без конца пил крепкий чай. Лесник до сих пор пребывал в недоумении, откуда она взялась здесь? Прийти на прогулку в такой лес – нереально, приехать на машине, например, на пикник – невозможно из-за отсутствия дороги. Правда, есть тут недалеко старая заросшая колея от мотоцикла. Прежний хозяин заказника накатал её, добираясь до Колыванова. Но об этой колее мало кто знал, тем более что она проходила в непосредственной близи от страшного места, которое местные жители прозвали Зыбки. Это была часть болота, маскирующаяся под невинный лужок. Колея в этом месте спускается с небольшого пригорка вниз, а потом круто забирает вправо. Разогнавшись на спуске, человек, не знакомый с местностью или просто невнимательный, легко мог сорваться на вираже и рухнуть в Зыбки. И всё! Верхнее травянистое покрытие расступалось, обнажая черный без малейшего проблеска омут, откуда не было возврата ни человеку, ни зверю. Любая вещь, любое живое существо исчезало в Зыбках в течение минуты. Старый лесник рассказывал, как на его глазах однажды здесь утонул лось, прыгнувший в Зыбки с испугу.
– Мало того, что его тянуло на дно, так еще какая-то неведомая сила сжимала несчастное животное как тисками. Язык вот так вывалился, глаза выкатились, а шея в этом месте так вздулась, словно вся кровь подступила к ней. Я тогда винтовку схватил да шарахнул лосю в голову, чтоб не мучился. И знаешь, почудилось мне, словно отпустило его, обмякло тело, и так тихо пошло ко дну. Если, конечно, у Зыбков есть дно, – задумчиво закончил лесник страшные воспоминания.
Андрей не раз бывал у Зыбков, но каждый раз испытывал такое неприятное чувство, словно проходил мимо входа в ад. Когда страшное место оставалось позади, чувствовал, что он весь в поту, а руки и ноги дрожат, будто его внезапно поразила болезнь Паркинсона. Андрей пытался успокоить бешено стучащее сердце, вспоминая, что похоже оно стучало, когда его взвод попал в засаду в афганских горах.
Если женщина пришла по старой колее, то ей крупно повезло, потому что одна сторона колеи имеет уклон, а прошедшие в сентябре дожди, наверняка, сделали его еще круче. В том состоянии, в котором была женщина, оступиться и шагнуть в Зыбки было проще простого.
Ни документов, ни каких-либо вещей у женщины не было. На ней было модное кашемировое пальто, изодранное по подолу и на рукавах, под ним черный костюм из шелковистой ткани и кремовая, украшенная кружевами майка на тонких лямках. Такие штучки, помнится, его жена называла топами. Белье под костюмом было дорогим, белоснежным.
Когда Андрей раздевал нежданную гостью, находящуюся без сознания, он обратил внимание, что кожаные сапожки были без каблуков, а на их месте явно обозначались места, где они были раньше. Не мудрено в таком лесу потерять каблучки. Хорошо, только их, а могла бы и жизнь потерять. Спасибо собакам, привели к дому, не то лесное зверье быстро бы растащило мертвое тело, и никто никогда не нашел бы следов.
Андрей сел рядом с Шахом, свистом подозвал Зулу. Зула тут же появилась из-за угла. Она, как облюбовала себе место у стожков, так и не изменила своей привычке. Шах же предпочитал валяться у крыльца или на крыльце под дверью.
– Ну, кто мне скажет, откуда взялась здесь эта дамочка? Явно городская, к нашей жизни не приспособленная, одетая, можно сказать, не по сезону?
Собаки разом вздохнули, но свои мысли оставили при себе. Скоро начнется сезон охоты, а хозяин, озабоченный состоянием здоровья женщины, и не думает готовиться к этому важному делу. Зула нервно прогнулась, клацнула зубами по шерсти. От хозяина пахло лекарством, а она до сих пор помнит с таким же запахом жалящие уколы, после которых она поднялась на ноги. Но ей тогда понадобилось всего два дня. Видимо, собаки более живучи, чем люди, и женщина, несмотря на лечение, мечется в жару до сих пор.
Ранние осенние сумерки окружили лесную поляну, размыли картину подступающего леса. Теперь казалось, что это не лес, а ровная высокая стена окружает крепкий дом с высоким крыльцом, баньку, длинный навес с аккуратно уложенными в десять рядов дровами.
До крыльца долетает слабый шум леса, готовящегося к смене дневной жизни на ночную. Слышится, как устало выталкивает из земли свои кристальные воды родник, от которого до дома проложена труба, идущая в специально оборудованную емкость. По всем признакам, завтра опять простоит погожая погода. Самое время поохотиться. Но как бросить женщину, думает Андрей. Если та до утра не придет в себя, ему придется идти в Колыванов, просить помощи. Разумеется, нужно будет давать объяснение, каким образом в лесу оказалась эта городская гостья.
Жилин устало поднялся, пошевелил мощными плечами, подвигал затекшей шеей.
– Пойду, – сказал он собакам. – Пора укол делать. А не поможет, завтра в Колыванов пойду. За помощью.
Шах и Зула внимательно прислушивались к словам хозяина, и хотя значения некоторых слов им было непонятно, но общий смысл они уловили. Но главное, за короткими фразами явно звучало нежелание хозяина избавиться от гостьи, не узнав, по какой причине она здесь оказалась. Это сильно обеспокоило собак, потому что они помнили, чем кончилась история, когда их хозяин вот так же не хотел расставаться с Региной, из-за которой чуть не лишился жизни.
Зула обеспокоено взвизгнула и помотала головой, Шах вскочил, бросил взгляд на оконце, за которым металась в горячке женщина и, сделав вокруг себя три круга, снова улегся на широкие доски крыльца, обреченно закрыв свои умные глаза.
Как ни странно, Андрей понял, чем взволнованы собаки. Он потрепал по загривку Шаха, провел ладонью меж ушами Зулы.
– Зря волнуетесь, – сказал он тихо, – такого, как с Региной, не будет. Слово даю.
Собаки никак не отреагировали на его слова, и Андрей, постояв в задумчивости еще минуту, открыл дверь в темные сени. Через несколько секунд в доме загорелся свет настольной лампы у постели больной. Смотреть, как плавно входит блестящая игла в тело женщины, собаки не стали. Они дружно поднялись и бесплотными тенями растворились в темноте. Им следовало позаботиться о свежем мясе для себя и хозяина. Кроме того, ночная охота захватывает, реализует древний охотничий инстинкт прародителей собак. Такая охота будоражит кровь, обостряет чувства, закаливает тело. А жирная тушка пестрого петуха будет лучшей наградой за труды.