Канада. Индекс лучшей жизни
Шрифт:
— Чтобы я здесь остался? Да ни за что и никогда! Да в страшном сне! Да не приведи господи! Отмотаю срок — три года до получения канадского гражданства, на всякий случай, и поминай как звали, вернусь домой. Все чужое! Идиотские правила, дурацкие законы, улыбающиеся придурки, дорогие квартиры, противные продукты, невкусные помидоры, мерзопакостный язык! Я — врач, работаю массажистом! Где это видано? Ради чего это все? Жена — тоже врач, вообще не работает. Город гадкий, весь на прямоугольники поделен, урод! Хлеб отвратительный, картошка генетически измененная. Вот у нас! А что мне Лукашенко! Вот удивляют меня все! Какое я к нему имею отношение? Что мне Лукашенко? Я его вижу? Я его слышу? Я с ним встречаюсь, живу в одном районе? Даже не в одном городе. Нам с женой только, кровь из носу, три года отбыть здесь и экзамен на гражданство сдать. После этого сразу возвращаемся на родину…
Через три года я встретила этого человека,
— Хеллоу! Как у вас дела? Вы все еще массажистом работаете?
— Нет, ультразвук делаю в клинике невроза доктора Уильяма Уайнрайта, сейчас вот к экзамену на гражданство готовлюсь.
— А что к нему готовиться, он же рассчитан на африканскую бабушку?
— Ну все-таки нельзя промахнуться, недоучишь какую-нибудь ерунду про какого-нибудь премьер-министра и не получишь гражданства, подумать страшно. В Канаде закрепиться нужно и окопаться. Корни пустили, дом купили, ссудами обвешались, дачу купили на озере, караванчик, без ссуд, машины. В прошлом месяце в Нью-Йорк гоняли на машине на шопинг и по музеям-галлереям. Вот где жизнь-то кипит. А так пашем все, пашем.
— Совсем не отдыхаете?
— Почему? Отдыхаем на Кубе.
— Лукашенко больше не вспоминаете?
— А кто это?
Перечитала это и подумала, что знаю, по крайней мере, трех врачей в Торонто, работающих массажистами, им это нравится, все у них прекрасно, и никогда они не ноют. Так что все персонажи вымышленные, а события и явления, описанные в рассказе, прошу считать случайным совпадением, кроме блинов с мороженым, конечно.
Кстати о блинах
Блины в Канаде вкусные, еда замечательная, экология прекрасная, много ресторанов, где можно попробовать блюда разных народов, обо всем этом я еще напишу отдельно. Однако если соберетесь печь пироги или те же блины — не покупайте белую красивую муку. Недавно прошла информация, что ее отбеливают чем-то вроде хлорки, впрочем, как белый сахар и соль. Думаю — не только в Канаде. Купите темную грубую муку, лучше органическую. Здесь много разновидностей такой муки. Вообще то, о чем я хочу написать, — проблема не канадская, а всемирная, это генно-модифицированные продукты и разная химия в них. Первое время было непонятно, почему в Канаде сахар не очень сладкий, соль не очень соленая. Всего приходилось больше класть в суп и кашу. Дальше — больше: покупаешь молоко с удивительно длинным сроком хранения. Оно не скисает, даже если стоит в тепле целый день. Потом как-то портится, становится вязким и горьким, но ничем даже отдаленно не напоминающим простоквашу. Мы уже много лет покупаем органическое молоко без антибиотиков и консервантов. Оно в два раза дороже, но из него можно сделать хороший домашний кефир, оно не пугает видом и вкусом какой-то инопланетной субстанции, когда скисает. В каждом большом магазине обязательно есть отдел органических продуктов, на которые перешли многие мои знакомые. Недавно я прочла в каком-то местном журнале признание, сделанное вскользь, что в Канаде шестьдесят процентов продуктов генетически модифицировано. Это помидоры огромных размеров, клубника здоровенная и очень красивая, съев которую в большом количестве, моя знакомая приобрела аллергию, от которой не может избавиться уже много лет, незасахаривающийся мед, прошедший термообработку. Отдельный разговор — это йогурты нулевой жирности, в которые положили много кукурузного крахмала, чтобы они были гуще. Они вообще не бывают пяти— или девятипроцентной жирности, а когда мы первый раз приехали в Америку, обнаружили, что там вообще все молочное обезжиренное. Господи, что же люди-то такие толстые? ГМО — это беда, по-моему, это главная беда нашего времени. Модифицированные овощи и фрукты, напичканные красителями и антибиотиками красивые куски мяса, куры, выросшие мгновенно, потому что на гормонах… По-моему, это неправильно. Я понимаю, что везде так, но я живу в Канаде, поэтому больше всего меня волнует ситуация с ГМО здесь. Позволю себе дать пару советов.
1. Читайте на продуктах состав, ингредиенты, там все правдиво сказано.
2. Покупайте по возможности органические продукты, хоть они и подороже.
Глава 2
Медицина и жизнь
Бесплатная медицина
Медицина в Канаде бесплатная. Можно сделать паузу и задумчиво-умиленно улыбнуться, нежно посмотрев в пространство и вспомнив о своем. Вот такое явление — бесплатная медицина. Наверное, это очень хорошо: доктора дают направления на любые тесты, процедуры, с удовольствием дают, у них на то свои резоны. Народ завсегда рад обследоваться на халяву, сделать сити-сканирование всего организма и магнитную томографию астрального тела. Я хорошо знаю ситуацию с этим делом в Америке, сочувствую народу, проживающему по ту сторону Ниагары, поскольку знаю, во что им выливаются все эти ультразвуки с кардиограммами на беговых дорожках. В Канаде — все бесплатно, люди говорят: хирурги хорошие, режут хорошо. Но есть тут свои нюансы…
Может, я не совсем права, но мне кажется, что врачей в Канаде не хватает. Система устроена так, что каждый человек должен сам выбрать себе терапевта. Назовем его семейный врач или участковый. Этот доктор будет лечить, наблюдать, посылать на анализы и давать направления к разным специалистам, от кардиолога до пластического хирурга. Но не всегда в ближайшей клинике есть врач, который принимает новых пациентов, у опытных врачей достаточно пациентов, и больше они не берут. Хотя кто ищет — тот найдет. Я не знаю человека, у которого бы не было своего терапевта. Медицинским обслуживанием охвачено все население. Платить нужно только стоматологам. Врачам-эмигрантам из других стран приходится сдавать профессиональные экзамены, только после этого им разрешают практиковать. Кто сдает, становится обеспеченным человеком, профессия врача высокооплачиваемая. Не могу отказать себе в удовольствии привести здесь мой рассказик, подходящий по тематике, который так и называется — «Медицина».
Это было в разгар SARS’а или, если по-русски, атипичной пневмонии. Помните, ходил несколько лет назад такой грипп не грипп, испанка не испанка? Народ температурил и кашлял. Потом кое-кто даже приказал долго жить. А в Канаде, как только что случается, — сразу инструкция. И — вперед, действовать по инструкции! На самом деле это очень хорошо, и называется это «алгоритм действия», который дает указания на все случаи жизни. У вас инфаркт — прекрасно, значит, алгоритм, или схема действия, такой, у вас ОРЗ — доктор смотрит на экран, видит алгоритм действия и не прикидывает: дам-ка я ему аспирин, потому что он мне больше нравится сегодня, чем фурацилин. Нет! Так нельзя! Если в алгоритме действия сказано, что именно давать и сколько дней, — значит, надо это выполнять, оставив свое мнение при себе. Если сказано, что больного с инфарктом, например, нужно нести на носилках и бежать при этом, то бегут, невзирая на комплекцию пациента. Без шуток: строгое исполнение алгоритма действий спасло многим людям жизнь.
Дело было зимой. Как-то вечером после бесконечного сидения за компьютером я встала, прошлась по дому, и мне показалось, что душно. Я открыла окно. Домашние посмотрели заинтересованно: что это, я — любительница жары и ненавистница холода, вдруг окна раскрываю? Я говорю: «Да так, душно просто».
— Тебе воздуха не хватает? Ты задыхаешься?! Ты знаешь, что это симптом инфаркта?
— Всего мне хватает. Вы чего? Куда это вы названиваете?
Но было уже поздно, они звонили в 911. Оставалось расслабиться и получить удовольствие или еще что-нибудь. Не прошло и двух минут, как перед окном в свете прожекторов, мигалок и фар возникла огромная пожарная машина (да-да, не удивляйтесь!), и из нее вышли четыре… космонавта огромного роста в темной форме, поверх которой были надеты целлофановые плащи с капюшонами, в перчатках, белых масках под глазами и здоровенных черных зашнурованных сапогах. Один из них сказал голосом Терминатора, помните, когда он говорил «I’ll be back»:
— Что с вами, мэм?
Я что-то замямлила, дескать, не беспокойтесь, сэры, все о-кей, все там будем. Но второй уже усаживал меня на диван и накручивал на руку то, чем измеряют давление.
— Мэм, есть ли у вас боль в груди? — спросил Терминатор.
— Да у кого ее теперь нет? — пыталась я еще как-то ерепениться, видя, как третий достает страшные инструменты и прилаживается к моей руке иголкой. Тут открылась дверь, и в дом ввалилось еще два космонавта, но уже в бежевых комбинезонах, накидках и шапочках, а у одного из них поверх пластикового плаща еще красный фартук! Ну, вот и все, думаю, заварили кашу, теперь он меня на органы порежет, хотя кому и зачем нужны мои органы? Это были парамедики, которые должны были по инструкции, оказав первую помощь, увезти меня в больницу. Затуманилось все у меня перед глазами, и сквозь туман я увидела, как бежевый космонавт щелкнул пальцами в сторону Терминатора, и первая четверка стала плавно, как в замедленном кино, покидать мой дом, мягко ступая страшными ботинками.
Продолжаю «эпопею» о том, как я впервые в жизни попала в больницу, если не считать двух родильных домов. Одеты так парамедики были по причине жуткой перестраховки и бдительности, вызванной эпидемией этой странной атипичной пневмонии, состряпанной, думаю, на Лубянке или в Пентагонке, то есть в Пентагоне или на Лубяне, но непонятным путем утекшей в Китай. Один из бежевых космонавтов стал напяливать на меня кислородную маску. Я завопила, что мне и так хорошо, я их ошибочно позвала, а второй тем временем делал кардиограмму. Из разных углов родные и близкие усиливали как могли психическую атаку: