Канака — люди южных морей
Шрифт:
Представление о праотце преобладает главным образом среди южноавстралийских племен, тогда как большая часть прочих племен верит в божество, известное под названием «радуга-змея». По представлению туземцев, радуга-змея — это воплощение стихии воды, столь ценной для людей в краю степей и пустынь. Это существо живет в глубоких водоемах, и увидеть его можно лишь в радуге. Однако новейшие исследования, в которых немалое участие приняли немецкие ученые, показали, что представление о радуге-змее есть лишь часть более широкого комплекса идей. Благодаря исследованиям жизни и быта племен северо-западной части материка удалось сделать совершенно поразительное открытие: эти туземцы представляют себе всю землю в виде огромной змеи, называемой Унгуд. Она живет внутри земли и воплощает в себе «всесозидающую и всеуничтожающую первоначальную силу», порождающую и поглощающую все живое. «Все, что мы видим и называем землей, — это лишь спина Унгуд», — объясняли туземцы. Или говорили так: «Деревья растут на спине Унгуд». Вместе с тем эту живущую в земле змею отождествляют с водой. По всей вероятности, представления австралийцев о змее-земле или змее-радуге — это древняя и широко распространенная вера в мировую змею. Эта вера и по сей день распространена в Южной Азии [21] .
21
Это сближение очень сомнительно. Сам автор выше дал более правдоподобное и реалистическое объяснение мифического образа змеи-радуги, порожденного хозяйственными условиями, в каких живут аборигены. Водоемы, сохраняющие драгоценную воду во время засухи, вызывают к себе суеверно-почтительное отношение; вода земли, ассоциируясь с небесной дождевой водой, олицетворяется в виде мифической змеи.
Оба представления — о культурном герое-прародителе и о мировой змее — происходят, очевидно, от различных потоков переселения. При этом представление о культурном герое является более древним, ибо его вряд ли можно встретить у северных племен, и оно весьма распространено у более древних южных племен. Правомерность такой точки зрения подтверждается тем, что у южных племен змея-радуга, если только там знают о ней, является лишь «помощницей» культурного героя [22] .
22
Стоя на позициях «диффузионистской» школы, автор склонен связывать каждое культурное явление с той или другой миграционной волной. У нас нет оснований считать южноавстралийские племена более «древними», чем северные.
Со всеми этими верованиями непосредственно связано представление о возникновении человечества. Подобные представления, явно философского характера, и по сей день весьма распространены у северо-западных племен Австралии. Творцами мира считаются у них змея-земля и Валангада, царствующий на небе, — персонификация Млечного Пути. Эти божества из неиссякаемого источника своей духовной субстанции создали так называемых вонджин — непосредственных предков человеческих душ. Вонджины разбрелись по свету и в конце концов вошли в глубь земли. Всюду, где это произошло, они оставили наскальные изображения, представляющие собой как бы их отпечаток. Эти изображения впервые были найдены в 1838 г. английским путешественником Джорджем Греем. Такие наскальные изображения часто встречаются неподалеку от рек, озер и морей, которые, по преданию, также сотворили вонджины. На дне таких водоемов каждый вонджина присущей ему духовной силой взращивает так называемые детские зародыши, или «детей-духов» («spirit children»).
У племен северо-запада, а также центральных областей материка рождение человека не связывается с половыми сношениями. Чтобы произвести на свет человека, мужчина должен воспринять от какого-нибудь вонджины человеческий зародыш и передать его своей жене. Этот процесс возможен лишь благодаря особому душевному состоянию — сновидению. Туземцы понимают явление сновидения гораздо шире, чем мы. Для нас сны — это мимолетные смутные видения, для австралийца же это реальные события, реальные переживания. Для него и некоторые психические состояния, занимающие немалое место в его жизни, — те же сны. Поэтому для многих австралийских племен физиологический половой акт ничего не значит, если только мужчина, не испытав экзальтированное состояние восприятия от вонджины человеческого зародыша, не передает его женщине, которая в этот момент находится в таком же состоянии. Так осуществляется неразрывная духовная связь человеческого зародыша (джаллала), принимающего в человеке определенные телесные формы, со своим вонджиной.
Когда человек умирает, зародыш вновь возвращается к водоему своего вонджины и ожидает своего следующего воплощения в человеке. Кроме того, каждый австралиец считает, что его судьба зависит от определенного водоема (который обычно принадлежит его отцу) и от находящегося у этого водоема наскального изображения — отпечатка вонджины. Поэтому старейшине выпадает весьма ответственная задача: до наступления дождей подновить наскальное изображение свежими красками. Если же никто этого не делает, скажем, оттого что кочевавшее поблизости племя вымерло, то животные и растения данной местности должны неминуемо погибнуть, ибо тогда навеки перестанет идти животворящий дождь, ниспосылаемый змеей Унгуд.
Подобного рода церемонии гораздо величественнее у племен центральной Австралии, у которых, однако, они не связаны с представлениями о созидающей «первоначальной силе». Религия этих племен сводится в основном к культу предков [23] , которые, по их представлению, временно или навсегда принимают обличье какого-нибудь животного или растения. Приключения, некогда происходившие с этими тотемными предками (альтьирангамитьина), уже много веков подряд передаются из рода в род в мифах и изображаются в пантомимах. Хотя у этих альтьирангамитьина есть нечто схожее с вонджинами северо-западных племен, но вместе с тем они обладают и целым рядом собственных характерных черт.
23
Не надо смешивать австралийские мифические фигуры «предков» с настоящими предками (умершими людьми), культ которых на этой ранней ступени развития еще не мог сложиться; он свойствен более высокому уровню исторического развития и распространен у народов Океании, Африки.
По преданиям австралийцев центральной части материка, их предки когда-то бродили группами по стране. Они носили с собой продолговатые или овальные камни, известные под названием «чуринги». Эти камни воспринимаются лишь как часть тела тотемных предков, но не как место, где обитает их «душа». Странствовавшие предки растеряли многие из этих чуринг. Старейшины групп подобрали их и спрятали в пещерах, где они хранятся и по сей день. В дни тотемных празднеств эти священные предметы извлекаются из хранилищ.
Когда наконец тотемные предки окончили свои странствия и в изнеможении пали ниц, они превратились в деревья, водоемы и скалы, которые навсегда стали носителями детских зародышей — «ратапа». Рождение человека связывают с этими зародышами и племена центральной Австралии. Физиологический половой акт не воспринимается как средство продолжения рода и туземцами центральной Австралии. Важно лишь, чтобы в женщину вошел ратапа, из которого потом получится человек. Вхождение этого ратапа женщина ощущает, проходя вблизи животного или растения, отождествляемого с тотемным предком. В этот момент она чувствует боль в бедрах и тошноту и знает, что в нее вошел зародыш соответствующего тотемного предка и что теперь она родит ребенка, принадлежащего данному тотему. Так как у племен центральной части Австралии предметы, связанные с тотемными предками, весьма многообразны, часто случается, что дети одной и той же матери принадлежат различным тотемам. А иногда сам тотемный предок входил в женщину и вновь ею рождался. Об этом рассказала Кальтиа, женщина из племени аранда.
Однажды (это было в темную, глубокую ночь) тотемный предок — ящерица — вылез из скалы, в которую он когда-то превратился. Он подслушал разговоры туземцев у костра и увидел женщину по имени Кальтиа. На утро следующего дня муж Кальтии Урбула, проснувшись, сказал, что видел во сне какого-то тотемного предка у их становища. Днем, как обычно, Урбула отправился на охоту, и его незримо сопровождал тот самый тотемный предок. В полдень Урбула, усталый, нагруженный добычей, возвращался домой. Его жена Кальтиа видела, как он подходил к дому. Но она заметила, что он шел в сопровождении какого-то незнакомого человека. Кто бы это мог быть? Кальтиа встала у входа, задумалась, и вдруг незнакомец исчез. Как всегда, Кальтиа приготовила еду. Когда она ела мясо, ей стало дурно. День спустя она проходила мимо скалы тотемного предка — ящерицы. Словно из-под земли опять появился перед ней тот самый незнакомец и снова исчез. Она лишь успела заметить, как он метнул в нее дощечку-гуделку, и тотчас же почувствовала как по всему ее телу разлилась истома. Обо всем этом она рассказала своему мужу у костра. Тогда Урбула сказал ей: «Ты понесла от тотемного предка — ящерицы!»
«Происхождение» от тотемного предка обязывает человека соблюдать по отношению к тотемному животному или растению определенные правила поведения. В большинстве случаев тотемных животных или тотемные растения не разрешается ни убивать, ни употреблять в пищу. Иногда этот древний обычай соблюдается не очень строго; в этих случаях тотемное животное убивают без причинения ему боли. Бывает также, что не столь строго соблюдается запрет на съедение того или иного тотемного животного или растения; тогда люди, принадлежащие данному тотему, имеют право съедать лишь определенные части тотемного животного. Кроме того, людям тотема вменяется в обязанность изображать различные эпизоды из жизни своего тотемного предка именно в том виде, в каком они существуют в мифах.