Канал имени Москвы. Университет
Шрифт:
– Поговори с Тихоном. – Хардов посмотрел на неё с той же непроницаемой холодностью. – Это в его компетенции.
Она наклонилась к нему и прошептала:
– Не ври, я видела, как Мунир спал с Лидией.
– А я и не вру, Анна. И Мунир не врёт, – сказал он.
Глава 4
Раджа и Лидия
Именно это вспомнила Рыжая Анна, когда с группой гидов Тихона спустилась с Линии застав в Икшу, ставшую городом теней и видений. Она ещё думала про их первую с Хардовым ночь и про то, что с момента замужества её скремлин-хорёк жил свободным, и она больше не видела Лидию,
– Анна, приготовься! Она выходит прямо на тебя.
Гиды растянулись двойной цепью, прикрывая друг друга, у всех, кроме Анны и Тихона, были свои скремлины, а вокруг в листве горели глаза оборотней. Как же всё-таки они умели внезапно появляться. Об этом тоже предупреждал Тихон. Целая стая брала их в кольцо. Как на инструктаже пояснил Глава гидов – проверенный способ охоты этих тварей. Они просто умели исчезать из вашего сознания, становиться «невидимыми», пока не оказывалось слишком поздно. У проклятых манипуляторов с маскировкой дела обстояли отлично. И пока ничего, кроме этих горящих глаз, различить не представлялось возможным. Рыжая Анна дёрнула головой, словно чья-то невидимая рука попыталась накинуть тень на её сознание.
«Ну вот, сеанс манипуляции начался», – успела подумать Анна. А потом она увидела её – их Королеву. Огромный, необычайных размеров чёрный волк, с лёгкой, отливающей благородством проседью, смотрел прямо ей в глаза.
– Красивый ты зверь, – жёстко процедила Анна.
Пасть не оскалена, лишь тёмный немигающий взгляд, завораживающий тоннель тьмы.
– Нет времени, сразу серебряные пули, – скомандовал Тихон.
Анна молниеносно передёрнула затвор; в замужестве, изображая в Дмитрове верную купеческую жену, она частенько спускалась в подвал, откуда не было слышно, и в темноте на ощупь собирала и разбирала оружие. Пуля только что была дослана в патронник. Волк находился на линии огня, но почему-то не атаковал. И было что-то ещё… Анна прицелилась, но было что-то ещё.
(хлопанье крыльев?)
Волк вдруг начал подниматься на задние лапы. Анна мешкала долю секунды. Не только хлопанье крыльев, что-то ещё… Она снова дёрнула головой. Привычно подула на прядку волос, что непокорно выбилась из-под обруча. Волк стоял перед ней. И у Анны сжалось сердце. Тут же всякие мысли, оттуда, из тени, смутили её решимость. Мысли теснятся, набегая одна на другую… Как на причале, внутри импресарио Сержа проступили очертания чудовищной твари. И как Хардов впервые поцеловал её…
Сейчас происходило то же самое, как и с этим древним Горхом в Икше, только в обратном порядке. Сквозь облик чудовищного волка проступили черты её парня с вороном, и даже распахнутые полы плаща, которые она видела когда-то. Он сейчас стоял перед ней, тот, кого она явилась спасать.
– Анна, стреляй!
Она снова прицелилась. И снова медлила не дольше доли секунды. Ведь Тихон предупреждал, как всё будет, и, возможно, ей «покажут» Хардова, потому что именно она – их уязвимое звено. Указательный палец лёг на спусковой крючок. Решимость вернулась. Она больше никому не позволит себя обмануть. Только это чёртово хлопанье крыльев… И то нежное, непереносимо нежное, что она увидела сейчас своим внутренним зрением: как Лидия спала, обвившись вокруг ворона Мунира. Откуда они, твари мёртвой Икши, могли узнать об этом?
(Могли! Это всё внутри твоей головы.)
Картинку – да! Но нежность, разрывающую сердце… Мгновенно стало сухо в горле – это почти стыдливое желание не отпускать эту нежность, побыть ещё в ней хоть немного, потому что она так по этому тоскует…
Какие же они безжалостные
– Стре… – Голос Тихона звучал сбоку.
На миг Рыжая Анна прикрыла глаза. Ей есть кого спросить. И всегда было. И когда этот миг закончился, и Тихон договорил слово «стреляй!», она всё услышала внутри себя. И уже всё знала. Это был он, Хардов. Её парень с вороном.
(Нет! Тихон предупреждал тебя.)
Это был Хардов, тот, кого она всегда любила и кто не позвал её с собой. Он стал их Королевой. Ушёл за край света и заделался Королевой оборотней. Она бы не позволила ему никогда, если бы была рядом… Это был он. И он не нападал.
– Стреляй, Анна. Хорошо, отойди. В сторону! Я сам.
Тихон уже занимал её линию ведения огня. И впервые она поняла, что готова помешать ему. Впервые поняла, что в состоянии любым, даже самым беспощадным способом помешать своему наставнику. Не знала, как это сделает, как предаст клятву гидов. Рыжая, не верная, влюблённая…
А потом они все, и Анна тоже, услышали громкий голос, холодный, даже зловещий в своём спокойствии женский голос:
– Стоять! Первому, кто попытается в него выстрелить, я снесу череп. Я не шучу. Хотите попробовать, Тихон?!
А на рассвете этого дня Раз-Два-Сникерс покинула своё убежище в колокольне Икши. Как и предсказала Лия, оборотни, разделавшись с тенями, отступили; пока Хардов, убивший двух их Королев и сам занявший место новой Королевы, потому что получил их силу, смог увести стаю. Но такое будет продолжаться недолго. Человек в нём всё больше уходил, и Королева повела оборотней защищать их территорию от вторгшихся чужаков. Только в Икше и без оборотней было полно особых прелестей. Мёртвый для людей город жил своей неведомой, жуткой жизнью. С тенями она уже успела познакомиться. Нельзя сказать, что знакомство было приятным.
Раз-Два-Сникерс смотрела на лежащую перед ней дымку тумана, а дальше мгла густела.
– Раджа! – негромко позвала она.
Горлица тут же откликнулась весёлым курлыканьем. Голубка спасла её от смерти. И Раз-Два-Сникерс помнила всё, что сказала Лия прямо перед самым рассветом. Что они теперь тоже контур, как у оборотней, и она должна защитить свой контур. В нём Хардов, и она, в нём Рыжая Анна, что идёт сейчас сюда с гидами Тихона, потому что должна занять в сердце Хардова место Лии, и только это даст ему спасение. Фёдор и эта невероятная девушка Ева. И кто-то ещё. Лия пока не видела его, но этого «кого-то ещё» здесь нет. И Лия пока не знала, как всё произойдёт, но выбраться они смогут только все вместе. Куда? Каким образом? Фёдор и Ева далеко отсюда, и неизвестно, вместе ли сейчас, а они здесь. Как контур будет собран? Этого Лия тоже не знала. Но Раз-Два-Сникерс догадывалась, что Лии, светлой королеве её детства, предстоит отпустить Хардова навсегда и, возможно, исчезнуть самой, потому что только благодаря ему и, возможно, Фёдору, с которым она погибла, Лия всё ещё находится здесь.
– Мать твою, как всё запутано, – горько рассмеялась Раз-Два-Сникерс. Раджа тут же ответила своим весёлым курлыканьем. Голубка сидела на ветке ближайшего дерева и, наклонив головку, смотрела на неё. Снова этот чистый, ласковый и сострадательный свет, льющийся из её глаз…
– Чего тебе, бестолковая птичка? – хмыкнула Раз-Два-Сникерс. – И я тоже? Так?! Я тоже должна отпустить Лию?
Радостно захлопав крыльями, Раджа тут же вспорхнула, описав вокруг неё круг.
– Лучше б ты научилась разговаривать, – укорила её Раз-Два-Сникерс. – Если такая умная.