Канализация, Газ & Электричество
Шрифт:
— Не выйдет, — ответил Двадцать Девять Названий, отбросив флаг. — Но я честно тебя предупреждаю — я учился у одного из величайших мастеров боевых искусств Курдистана. Если ты меня тронешь, придется отделать тебя резиновой рыбкой.
Дюжий попытался его тронуть. Двадцать Девять Названий спокойно уклонился от атаки и, верный своему слову, шлепнул сердитого моряка эластичной пурпурной форелью. Дюжий плюхнулся на задницу во взбитые сливки. По «Мыльной Телесети Тернера» падение показали дважды: один раз живьем, другой — в замедленном повторе.
Подлетел второй матрос, за ним третий. Двадцать Девять Названий отфорелил обоих. Потом на него кинулся сразу весь остальной экипаж, и на миг возникло ощущение,
Он остановился помахать камерам, и тут с грохотом раскрылся люк — это на палубу с ракетницей вылетел гиперактивный стюард Бердсли Степаник.
— Так, — заорал Бердсли, стараясь навести на него дергающуюся мушку, — а ну замри, природолюб!
— Расслабься, — ответил Двадцать Девять Названий, отцепив что-то под медвежьей шкурой. Крутнув запястьем, он швырнул в Бердсли нечто похожее на снежок; за метаморфозой в полете сложно было уследить даже на суперзамедленном показе, но когда Бердсли опустил взгляд, он увидел, что к его груди прижался полярный кролик. Плюшевая зверушка с острыми коготками, которые предварительно окунули в жидкую эйфорию.
— Ой, эй. — Чувственное тепло расползлось по груди Бердсли, разлилось по рукам и ногам, дойдя до самых пальцев. Внезапно возлюбив целый мир, особенно пингвинов, он выбросил ракетницу за борт и сел на корточки во взбитых сливках, щедро втирая их себе в волосы. — У-у-ух-ты. — Он поднял взгляд на Двадцать Девять Названий и улыбнулся. — Слушай, парень, а ты ведь прекрасен, сразу видно.
— Я абориген, — ответил Двадцать Девять Названий. — А ты и сам не так плох.
— Переходи к рекламе, — скомандовал Фило.
Капитан «Южной Борозды» Шанс Бейкер наблюдал за курбетами Двадцати Девяти Названий через заляпанные меренгами окна рубки. В гневе он был спокоен, так что ничего не сказал: он попивал чуть теплый кофе и думал о том, что хорошо было бы резко развернуться вправо и врубить бы все двадцать тысяч тонн веса ледокола в «Яббу-Даббу-Ду». Но даже если бы можно было развить полную скорость на глохнущих двигателях, капитан все равно бы этого не сделал, поскольку понимал, что его обставили: об этом с каждого монитора говорили улыбающиеся желтые мордочки, а также задорная игра балалайки, которую он услышал, попытавшись воспользоваться радиопередатчиком. Если капитан Бейкер попытается протаранить субмарину и потерпит поражение, это лишь усугубит его беспомощность, и тогда, возможно, он не сдержится и все же набьет морду помощнику за его идиотские вопросы.
50
Завершающий удар (фр.).
— Что будем делать, шкипер? — сказал тот, когда Бердсли Степаник начал слать им с палубы воздушные поцелуи.
— Почему бы пушку не выкатить? — предложил капитан Бейкер.
— У нас нет пушки.
— Значит, получается, что они держат нас за яйца. Так что заткнись и оставь меня в покое.
Запищал голографический коммуникатор связи корабль—корабль. Входящее изображение было закамуфлировано: звонивший был прозрачен, остался лишь контур (нечеткий), глаза (зеленые) и рубашка (кричащий гавайский узор).
— Капитан Бейкер? — осведомился он и представился: — Это Фило Дюфрен с «Яббы-Даббы-Ду».
— Не могу сказать, что рад с вами познакомиться, — ответил капитан. — Хотите, чтобы я покинул корабль?
— Ничего личного, капитан. Мы сейчас крутим экотажную рекламу, а когда она закончится, мы вернемся в прямой эфир и потопим ваш корабль, так что лучше бы вам распорядиться, чтобы люди расселись по спасательным шлюпкам.
— А если я откажусь?
— Тогда пошлю отряд побольше, чтобы вас пересадили силой… но сначала надену на вас костюм гориллы. — Это был блеф. Не про костюм гориллы — их у Фило было три, — а сама идея, будто у него хватит времени, чтобы полностью захватить корабль. Скоро «Си-эн-эн» перехватит передачу, следовательно, переполошат военных, и авиабаза ВВС имени Роналда Рейгана [51] в Трентоне пошлет на них все имеющиеся противолодочные самолеты. Но капитан Бейкер не стал его провоцировать.
51
Роналд Рейган (1911–2004) — 40-й президент США (1981–1989).
— Ладно, — сказал он. — Ваша взяла. Но вот что… Дюфрен?
— Да?
— Вы знали, как меня зовут, — возможно, вы знаете и то, что я командовал миноносцем в военном флоте. Вернувшись в порт, я задешево предложу свою кандидатуру любому, кому нужен капитан боевого судна. И тогда я пушусь искать вас. Ясно?
— Ясно. Но я вас лучше тоже предупрежу: Гарри Гант — пацифист. Больше ничего хорошего я о нем сказать не могу. Конец связи.
Последнее слово в передаче осталось за Моррисом Каценштейном. Он стоял на пусковой палубе «Яббы-Даббы-Ду» в шляпе волшебника с луной и звездами и в маске с фальшивыми усами, большим носом и очками.
— Привет, мир, — сказал он. — Пришла пора новой встречи с Господином Наукой. Сегодня мы проведем эксперимент по переносу кинетической энергии. Это, — и он указал на поднявшуюся длинную цилиндрическую направляющую, — электромагнитная рельсовая пушка, уменьшенная модель того самого агрегата, с помощью которого республиканцы защищают Белый Дом от ядерной атаки. А это, — Моррис поднял здоровенную колбасу, — двадцать фунтов кошерной салями. Мы сейчас разгоним ее до девяти Махов [52] и посмотрим, как это отразится на носу вон того корабля, договорились? Малыши, прошу вас, только не пытайтесь повторить то же самое дома без присмотра родителей…
52
Число Маха — отношение локальной скорости потока к местной скорости звука. Зачастую используется упрощенное определение числа Маха как отношения скорости тела, движущегося в газовой среде, к скорости звука в данной среде (3062,61 м/с).
— Есть комментарии? — спросил Гарри Гант у своей команды по работе с кризисными ситуациями, когда «Южная Борозда» на видеоэкране конференц-зала ушла под воду. Гант сидел спиной к столу, и поскольку выражения его лица не было видно, тем членам группы, которые старались выдвинуться, сложно было понять его настроение и выдать соответствующий ответ. Никто не удивился, что первым заговорил Сиваш Каспийски — коллеги из Департамента общественного мнения звали его «мастером болтологии».
— Предполагаю, что салями ненастоящая, — высказался он.
— Что?
— Ненастоящая колбаса, — повторил Сиваш. Он был шести футов трех дюймов ростом, блондин, сложен как чемпион по десятиборью, но все сходство с Адонисом портили очки в роговой оправе и клетчатый галстук-бабочка. — Даже кошерная салями, возможно, не выдержала бы такого разгона.
— У тебя репа вместо головы, — прошипела Ванна Доминго. Но Гарри Гант расхохотался. Он повернулся к ним лицом и зааплодировал.