Канарский грипп
Шрифт:
Элиза фон Таннентор была жива.
Через две недели после того, как состоялось их знакомство в кафе «Фиалка», они справили ее двадцатилетие.
Теперь ей было чуть больше восьмидесяти.
Могло быть…
«Вполне возможно», — решил Брянов.
«Вполне возможно, — подумал он, — что Буэнос-Айрес не понадобится».
И еще он успел поразмышлять над тем, стоило бы или не стоило увидеть теперь Элизу фон Таннентор и что-нибудь спросить у нее… и даже передать ей привет…
Кому-то стало не по себе, и Брянов решил, что больше всего боится этой встречи сам Пауль Риттер.
Внутри
Вплотную к тротуару, почти из-под руки, вынырнул автомобиль. Блеснув отражениями вывесок, он проехал немного вперед, посветил красными огнями габаритов, словно делая Брянову намек, остановился, и из него одновременно вышли и одновременно повернулись навстречу Брянову двое. На вид это были целеустремленные молодые клерки.
— Are you mister Alexander Brjanov? (Вы мистер Александр Брянов?) — вежливо спросил один из двоих.
— Yes… (Да…) — признал ответчик, но ему показалось, что он не успел договорить слово «yes».
Что-то похожее на снежную лавину обрушилось на него сверху, на плечи, руки будто бы сами запутались у него на спине — и всей этой лавиной его втащило внутрь автомобиля, как в воронку, и сразу же понесло куда-то среди ночных огней.
Брянов заметил, что оказался на заднем сиденье, между двух крепких тел. Он не испугался ни раньше, под лавиной, ни теперь. Ему даже стало немного смешно. Ему показалось, что весь этот внезапный вихрь, который отвлек его от серьезных размышлений и важной дедуктивной работы, случился не сейчас, а когда-то давно, и он просто издалека вспоминает событие, куда-то его уносившее, вспоминает как некую короткую и малозначимую интермедию, ничуть не повлиявшую на главное действие.
— Вот черт! — выругался водитель по-русски, и Брянов этому тоже ничуть не удивился. — «Хвост», что ли?.. Посмотри!
Оба крепких тела задвигались по сторонам от Брянова, еще сильнее стискивая его.
— Сверни! — сухо скомандовал левый тоже по-русски.
Уличные огни метнулись из стороны в сторону, и одно из тел навалилось на Брянова.
Теперь вихрь понесся с ним во тьму переулков, и тела все наваливались на него с разных сторон — и вдруг в пустой тьме вспыхнула красная стена с надписью «Coca-Cola». Это грузовичок, выскочив сбоку, перекрыл проезд.
— Мать твою! — рявкнул водитель за миг до того, как машина с визгливым скрежетом прошлась правой фарой, а потом и всем боком по железной занавеси, спасшей витрину какого-то магазинчика.
Брянов успел выставить локти — и ткнулся в угол переднего сиденья.
Тяжесть слева от него вдруг пропала, вывалилась куда-то наружу, а тело справа судорожно затолкалось, стремясь тоже куда-то деться…
Брянов опустил руки и успел увидеть только узкую перспективу переулка и одинокий фонарь — перед тем, как лобовое стекло вдруг ослепло паутиной бельма и все с хрустом рухнуло внутрь. Брянов зажмурился, услышал сильное шипение и захлебывающийся крик водителя.
Порыв холодного, пряного ветра ударил ему в лицо.
…Открыв глаза вновь, он увидел, что в машине светло от веселой уличной иллюминации, что лобовое стекло цело, а обивка передних сидений
— Все в порядке, босс, — доложило левое тело по-немецки, и с переднего сиденья к Брянову повернулся не кто иной, как тот самый «киборг», обслуживший его в Венеции.
— Герр Брянов, ситуация немного изменилась, — сообщил он.
— Я заметил, — сказал Брянов.
— Вот ваши новые документы, — предупредил «киборг» и протянул ему темную книжицу с угловатым «бундес-орлом». — На время акции вы будете считаться гражданином Федеративной Республики Германии. Вы — Пауль Риттер. Так будет проще и вам и нам. Живете в Бонне. Адрес указан на отдельной карточке там, в паспорте.
Брянов раскрыл книжицу и убедился, что Пауль Риттер воскрес по крайней мере де-юре.
— Разумеется, ваш прежний Документ остается в силе, — с механической улыбкой добавил «киборг». — Мы не вправе требовать от вас передать его нам на хранение… К тому же, как оказалось, возможны всякие неожиданности. Только спрячьте свой русский паспорт подальше. Вы меня понимаете?
— Боюсь, что да, — вздохнул Брянов.
— Ваши вещи уже здесь, в багажнике, — продолжил «киборг», не отрывая взгляда от Брянова. — Вы завершили свои дела в Стамбуле?
— Думаю, что да…
— Тем лучше. Следующий пункт назначения вам известен?
— Минутку. Я подумаю…
— Сколько угодно. Мы подождем.
Думал Брянов, однако, о другом. Теперь, когда «ситуация изменилась», у него возникло сильное подозрение, что герр Клейст, минимум полвека ожидавший истинного гонца, на самом деле умер не своей смертью или же покончил с собой. Теперь появилась опасность навести запоздавших убийц и на Элизу фон Таннентор. Кто бы от этого выиграл?.. Кто угодно, только не он — Александр Брянов, желавший узнать гораздо больше, чем от него требовали темные силы.
Он пришел к выводу, что следующим своим ходом еще не рискует выдать ее: в конце концов Гейдельберг можно было считать родным городом Пауля Риттера…
— Как Пауль Риттер я предпочел бы жить в Гейдельберге. По крайней мере у меня остались о нем кое-какие воспоминания молодости.
— Очень хорошо, — явно удовлетворился «киборг», как бы не замечая шутки. — Вы попадете в Гейдельберг завтра же, к обеду. Адрес мы вам подберем. Остановитесь на частной квартире. Еще одно условие: кредитную карточку использовать больше нельзя.
И он протянул за ней руку.
Брянов действительно использовал этот волшебный прямоугольничек в Стамбуле — всего один раз, пообедав в дорогом ресторане. «Двойная халява», — подумал он тогда, вытаскивая его из кармана.
— Я что-то сделал не так? — спросил он, вытаскивая карточку во второй и, видно, уже в последний раз.
— Это не ваша вина, — успокоил его «киборг». — Набор координат телетекстом тоже отменяется… Каждый день, ровно в десять и в девятнадцать часов, мимо вашего подъезда будет проходить человек в коричневом плаще, с черным кейсом в правой руке и трубкой во рту. Готовьтесь заранее. Когда вам потребуется новая информация, вы можете подойти к нему и спросить, как пройти на улицу Гете. Он примет от вас новые координаты. Если у вас возникнут финансовые затруднения, также сообщите ему.