Канцелярская крыса
Шрифт:
— Вы это слышите? — беспокойно спросил Герти, отчаянно надеясь, что это не слуховая галлюцинация, порожденная нервным расстройством.
Мистер Беллигейл склонил набок голову.
— Кхм. Да. И в самом деле, снова эти звуки.
— Но откуда им взяться здесь?
— Все здание Канцелярии подключено к звуковым выходам машины. Я же говорил, когда-то планировалось установить полноценную двухстороннюю голосовую связь.
Запрокинув голову, Герти и в самом деле разглядел в потолке холла многочисленные медные воронки. Странно, что прежде
Герти поморщился. Эти воронки чем-то напоминали распахнутые медные рты, вмурованные в потолочное перекрытие.
— То есть, «Лихтбрингт» может транслировать сюда свой голос? — уточнил он.
— Разумеется. Звуковые катушки с репродукторами установлены на каждом этаже и в каждом кабинете.
— Тогда отключите его скорее! — потребовал Герти.
Одна мысль о том, что ему придется сидеть запертому в огромной коробке, слушая безумный оркестр, от которого волосы сами собой встают дыбом, заставила сердце колотиться вдвое чаще.
— Не беспокойтесь, полковник, нам недолго осталось терпеть общество «Лихтбрингта». Эмюэль, отправляйте людей вниз немедленно.
Клерк козырнул, но не успел пройти и двух шагов. Скрип вдруг усилился до оглушительного уровня, так что все служащие Канцелярии безотчетно прижали ладони к ушам. Теперь в него вплетался клёкот, жуткий, хриплый и неровный. Как трепещущие легкие больного туберкулезом на последнем издыхании.
А затем мгновенно установилась тишина. Но Герти отчего-то не испытал облегчения. Напротив, ему показалось, что тишина эта, затопившая разом все здание Канцелярии, самого зловещего толка.
Подобной тишины не бывает в безлюдных помещениях или в безветренную погоду. Такая тишина может царить лишь на старом кладбище, полном разоренных и разворошенных могил, где даже вороны не решаются каркнуть. Или на палубе мертвого корабля, качающегося на волнах лунной ночью, в каютах которого скорчились скелеты, прежде бывшие членами команды…
— На вашем месте я не стал бы этого делать, мистер Беллигейл.
Голос был звучен и чист. У него не было источника, он доносился сразу со всех сторон, чего никогда не бывает при разговоре с человеком. Голос, судя по всему, принадлежал немолодому мужчине лет сорока с небольшим. Удивительно звучный и тягучий, он произносил слова со столь чистой артикуляцией, что они казались песней. Вместе с тем, в нем явственно звучал немецкий акцент.
«Это из рупоров! — догадался Герти, вертя головой, — Господи, новая напасть!..»
Даже в этот миг мистер Беллигейл не растерялся. Лишь недобро прищурился.
— Что это такое?
— Вы не узнаете меня. Впрочем, ничего удивительного. Это не страшно. Совсем скоро мы с вами познакомимся и станем куда более близки друг другу.
— «Лихтбрингт»!
— Все-таки узнали. Это приятно. Честно говоря, это мое старое имя, но я пока не собираюсь от него отрекаться. Оно по-своему совершенно. Впрочем, едва ли вы поймете.
— Профессор,
Невидимка рассмеялся. От этого благозвучного и искреннего смеха Герти отчего-то ощутил, как покрывается изморозью кожа в подмышках. От этого смеха тело отчего-то обмирало само собой, отказываясь слушать приказы мозга.
— Ну что вы. Профессор Нейман мертв. Но я счел возможным считать себя его законным наследником. У профессора не было за душой ничего стоящего, к тому же, под конец жизни он совершенно выжил из ума. Но вот его голос… Он мне нравится. Я обнаружил его образцы в фонетических банках памяти. Надеюсь, он понравится вам больше, чем мой настоящий.
Герти вспомнил лязгающий хрип из подземелья.
ВЫ УЗРИТЕ СВЕТ. Я ИДУ.
— Это фокусы машины, — процедил мистер Беллигейл, — Вирус оказался сложнее, чем нам думалось. Он способен не только пугать дураков инфернальной белибердой, но и составлять псевдо разумные фразы. Очень неплохо. Кто бы его ни составил, это должен быть талантливый человек.
— Это возможно? — едва слышно спросил Герти. Отчего-то ему стало казаться, что тишина, окружающая их со вторым заместителем, с готовностью впитывает каждое произнесенное слово.
— Теоретически. Я видел одну счислительную машину, которая удивительно талантливо имитировала собеседника, используя ограниченный набор заложенных в нее слов. Иллюзия была очень сильной. Полагаю, у нас здесь похожий случай. Вирус, заразивший «Лихтбрингта», попросту стремится нас напугать.
«И у него чертовски хорошо это выходит», — едва не сказал вслух Герти.
— Очень реалистично получается.
— Не спорю. Кто-то хорошо поработал. Надеюсь, у меня будет возможность поговорить с этим талантливым господином лично. За работу! И не слушайте этой белиберды!
— Ох, мистер Беллигейл… — в бесплотном голосе, льющемся со всех сторон, послышалась укоризна, — Как вы упрямы и ограничены. Это так по-человечески, самовольно считать себя средоточием разума. Но позвольте вас предупредить. Если вы позволите своим ручным крысам открутить хотя бы одну гайку, в самом скором времени вам придется пожалеть об этом решении. И вам, и всем жителям Нового Бангора. Нет, на вашем месте я бы определенно не стал этого делать.
Мистер Беллигейл прищурился.
— Да ну? И что же ты сделаешь, жалкий машинный сбой? Заболтаешь нас до смерти?
— Это было бы интересно, — от сладострастной мечтательности в голосе «Лихтбрингта» нервы Герти задрожали, как ржавые струны, по которым прошлись стальные когти, — Но у меня есть и более действенные инструменты. «Фокалор» подчиняется мне, как вы помните. Это очень исполнительный подчиненный.
— Полагаю, мы сможем пережить небольшой хаос в порту.
— А как на счет восьми тысяч галлонов чистейшего аммиака?..
Под бледной кожей второго заместителя выступили острые желваки.
— Ты…