Канцлер
Шрифт:
– Может, и так. – Я пожал плечами. – Но монархам виднее. Это не я себя назначил. Если вы – и ты в том числе, фрайин – решили, что я способен справиться – так тому и быть.
– Ты справишься, не сомневаюсь. – Голос Хельги чуть потеплел. – Но так же я не сомневаюсь и в том, что ты русский до мозга костей, Горчаков. А значит, все равно будешь тянуть одеяло в ту сторону, которую посчитаешь нужной для твоей страны.
– Что ты хочешь сказать, ваше высочество? – огрызнулся я. – Предлагаешь мне вместо этого позаботиться об интересах Рейха?
– Нет… Не только, во всяком случае. – Хельга
– Меня? – усмехнулся я. – Подданного и князя другой страны?
– А почему нет? – Хельга пожала плечами. – Иностранцам и у вас нередко жаловали и титулы, и даже государственные чины. Чем я хуже?
– Ты – ничем. Но Павел вряд ли будет в восторге.
– С его величеством я попробую договориться. – Хельга выдала самую очаровательную улыбку из своего арсенала. – Думаю, мы найдем, что предложить друг другу.
Все интереснее и интереснее. Меня не раз пытались склонить на свою сторону, запугать, обмануть или просто использовать – но еще никогда не покупали и не продавали, как дойную корову.
– А меня кто-нибудь вообще собирается спрашивать? – Я понемногу начинал терять терпение. – Конечно, я не могу отказаться вести ваши чертовы переговоры. Но не надо заставлять меня…
– Я как раз про тебя и думаю! – сердито огрызнулась Хельга – и вдруг обняла меня и ткнулась лицом в плечо. – Послушай… Я понимаю, чего это будет тебе стоить. И хочу отблагодарить – хоть как-то… Просто мне больше нечего предложить, кроме этого дурацкого чина или бесполезного титула, которые пока не стоят и ломаного гроша. Но если мы победим…
– Фрайин, мне не нужны титулы, чины, земли или еще черт знает что. – Я осторожно отстранился. – Только мир в Европе – и без ущерба для моей страны.
– И ты получишь его, клянусь! – Хельга прижала руки к груди. – И получишь вообще что угодно – только скажи. Я действительно смогу договориться с Павлом, хоть наши державы сейчас и воюют – но вот остальные… Ты ведь догадываешься, чего они будут требовать?
– Более или менее. – Я на мгновение смолк, вспоминая все прошлые споры и нынешнюю политическую карту Европы – надо сказать, весьма занятную. – Уверен, и у Георга, и у Жозефа Бонапарта найдется немало претензий к твоему роду.
– Эти старые хрычи будут делить мою страну! – рявкнула Хельга – но тут же взяла себя в руки и продолжила уже тише: – Воспользуются ситуацией, продавят все мыслимые и немыслимые уступки в обмен на помощь, от которой я едва ли смогу отказаться. Прикроются исторической справедливостью и какими-нибудь пактами двухсотлетней давности. А под конец еще и попробуют распилить земли моего отца на Германию, Австрию, Венгрию…
– Не думал об этом… Но ты скорее права, – вздохнул я. – И стариков можно понять: Рейх был грозной силой – и немалой угрозой для всей Европы, так или иначе.
– Нет, Горчаков! Рейх – не был! – Хельга сердито сверкнула глазами. – Он пока еще есть – и будет, пока я жива.
Да уж… Похоже, Георг
Рубка будет знатная – такая, что клочья полетят… Знать бы только – от кого и куда именно.
– Как скажешь, фрайин. – Я пожал плечами. – Но ты должна понимать, что все имеет свою цену. И за армию, которая вернет тебе трон, придется заплатить. И хорошо, если только уступками территорий вроде Лотарингии и Эльзаса.
– Думаешь, дело в землях, жадности или каких-то моих капризах? Да плевать я хотела на этих… лягушатников из Эльзаса, – проворчала Хельга. – Конечно, Жозеф получит свое, и твой Павел – тоже. Белград, какой-то нибудь кусок Венгрии и еще что-нибудь южнее – если сможет отобрать у османов. Георг потребует колонии и, возможно, протекторат Британии над Антверпеном и еще парой крупных портов… Не такая уж и большая цена за мир, в конце концов.
– Полностью согласен, фрайин, – кивнул я. – И поэтому – вообще не понимаю, чего ты так боишься.
– Так подумай еще, Горчаков! – Хельга сбросила с плеч одеяло – похоже, от спора и чая с настойкой ей понемногу становилось жарко. – Я почти уверена, что Георг с Жозефом в один голос будут настаивать на признании независимости государств Рейха. И если я хоть на секунду прогнусь и позволю оттяпать какую-нибудь Саксонию – британские войска будут там на следующий же день после указа. В лучшем случае! – Хельга шумно выдохнула через нос и все-таки нашла в себе силы успокоиться и говорить чуть тише. – А в худшем – каждый курфюрст или князек с пустым кошельком и дюжиной пьяниц в личной гвардии решит, что ему тоже можно назвать себя королем. И ты наверняка догадываешься, чем все это закончится.
– Войной, – вздохнул я. – На этот раз – гражданской… можно сказать.
– Именно! Рода вспомнят былые обиды и начнут рвать друг другу глотки, а я ничего не смогу с этим сделать без дозволения Георга или Жозефа. – Хельга устало откинулась на подушки. – А им все это, конечно же, окажется только на руку – ведь можно под шумок выкачать из земель Рейха всё до последней марки и заодно досыта накормить собственные оружейные компании, ничем не рискуя.
– Печальная перспектива, фрайин. – Я не стал спорить – да и, пожалуй, не мог. – И Павел вряд ли откажется от куска такого пирога.
– Так пусть забирает весь пирог целиком! – с жаром отозвалась Хельга. – Если твой император хотя бы немного похож на тебя – мы сможем договориться. Торговые преференции, военный союз, вся Польша целиком – что угодно! Если надо, я даже выйду за него замуж и рожу хоть полсотни крепких и здоровых наследников, только…
– Династический брак? – усмехнулся я. – Действительно – почему бы нет?
– Что угодно! – повторила Хельга. – И взамен я прошу только одного: Рейх должен уцелеть. Ты сможешь выбить это из трех венценосных болванов, Горчаков?