Канцлер
Шрифт:
– Картонка, – усмехнулся я. – Старайся лучше.
– Непременно. В следующий раз попробую.
От неожиданности я вздрогнул. Мои слова явно не подразумевали никакого ответа – и все же он вдруг прозвучал. Потянулся многоголосым жутковатым шепотом со всех сторон одновременно. Прокрался вдоль черных стен и пополз по белесой плоскости пола прямо ко мне. Невидимый – зато почти осязаемый.
– Иди к черту, – буркнул я. – Все это – ненастоящее.
– Может, и так. – В шепоте появились насмешливые нотки. – Ты не боишься – но будешь бояться, обещаю. И рано или поздно я откопаю в твоей голове достаточно, чтобы превратить эту лачугу в самую настоящую камеру пыток… Как они выглядят?
Гремящие металлом шаги вдруг раздались совсем рядом. Шепот почему-то не мог наделить моих врагов полноценной внешностью – зато, судя по звукам, вырастил чуть ли не впятеро, превратив в гигантов ростом в пару-тройку этажей.
И я на всякий случай отошел от стен, которые вдруг показались слишком хрупкими.
– Бежишь? – снова зашелестел шепот. – Отсюда бежать некуда, парень.
– Не дождешься. – Я сжал кулаки и принялся озираться по сторонам. – Кто ты вообще такой?
– Ты не знаешь. Зато я знаю, кто ты… Я все про тебя знаю. Где ты, с кем, чем занимаешься. – Шепот зазвучал громче. – От меня не спрячешься.
Я уже чувствовал что-то похожее и раньше – в тот день, когда после крушения «Петра Великого» нас с Гижицкой пытался отыскать в лесу немецкий менталист. Похоже, на этот раз он не только каким-то образом нащупал меня, но и пролез прямиком в сознание. Во сне, когда моя защита ослабла – и принялся копаться в памяти, доставая все самое жуткое, что только могло там храниться.
К счастью, пока еще не слишком глубоко.
– Пошел вон! – прорычал я сквозь зубы.
Моя голова – мои правила. И когда-то давно я без особых усилий отделал Гижицкую, которая влезла в мой сон. Впрочем, ее появления нередко бывали весьма приятными – в отличие от визита бормочущего сотней голосов уродца… да и выкинуть его оказалось куда сложнее.
– Что, силенок не хватает? – издевательски поинтересовался голос. – А ведь это только начало.
Я дернулся – изо всех сил, потом еще раз – но невидимый враг держал крепко. Может, он пока еще не смог построить для моего рассудка правильную клетку из ошметков видений – зато в той, что имелась сейчас, оказался полноправным хозяином. И я не мог ни запереть его внутри, ни вышвырнуть наружу. Он уже просочился под броню, и теперь ковырялся, а мне приходилось огрызаться, не пуская его дальше вглубь.
Впрочем, оставался еще один вариант: бежать. Туда, где чужая воля пока еще не имела надо мной никакой власти. Выдохнув, я собрал магию на кончиках пальцев, зажег пламя Горыныча – и с силой вцепился в собственное левое запястье. Кожа тут же вспыхнула, боль прокатилась до самого плеча и оказалась настолько сильной, что я заорал.
И открыл глаза – уже в реальном мире.
Сон закончился – и вместе с ним ушло и чужое сознание. Не полностью – таинственный менталист еще пытался ухватить меня, но его будто разом отбросило на сотни километров. А через несколько мгновений он и вовсе потерялся где-то там, вдалеке. Вместо фальшивого желтого неба наверху снова покачивался потолок вагона, снова мерно и убаюкивающе стучали колеса, и разум снова принадлежал только мне – целиком и полностью. Только рука еще чуть побаливала, и я разглядел чуть выше кисти алый отпечаток пальцев, похожий на свежий ожог – который, впрочем, стремительно таял. И когда через полминуты исчез и он, я даже попытался убедить себя, что мне просто почудилась какая-то гадость.
– Ага, конечно, – проворчал я, скидывая мокрое от пота одеяло. – Держи карман шире.
В ушах шумело, голова немного потрескивала, но я все же заставил себя подняться и накинуть халат, чтобы прогуляться до уборной. Купе, которое мне досталось, вполне тянуло на полноценные апартаменты, но умывальника внутри все-таки не было.
Дверь негромко скрипнула, и две фигуры в темно-синем тут же повернулись в мою сторону. Синхронно, будто их соединял какой-то механизм.
– Все в порядки, – на всякий случай сказал я. – Мне нужно умыться.
Старший из гвардейцев коротко кивнул – и снова застыл неподвижной статуей в конце узкого прохода. Второго у себя за спиной я уже не видел, но знал – он тоже остался на месте, которое занимал уже несколько часов подряд. В вагоне всегда дежурили несколько человек: по одному у входа с каждой стороны и и еще трое или четверо – в купе между моим и тем, что занимала ее высочество принцесса.
Когда нам рассказали, кто будет обеспечивать безопасность поезда, Хельга едва сдержала смех – но на деле солдат из личной гвардии Папы Римского мало напоминали болванчиков в цветастых полосатых костюмах, которых мы оба не раз видели на открытках или страницах путеводителей по Италии. Повседневная форма выглядела достаточно солидно, а дисциплине швейцарцев позавидовал бы любой полк в родном Петербурге – даже егеря, которые охраняли Зимний дворец и самого императора Павла.
Крохотный Ватикан располагал крохотной же армией – всего в сотню с небольшим рядовых солдат и офицеров, но каждый из них проходил такой отбор, что случайных людей в гвардии Святого Престола не было – да и быть не могло. Да и вооружение оказалось более чем внушительным: пистолеты, автоматические винтовки производства Бельгии (ну конечно же!), ружья… Даже традиционные алебарды и протазаны вовсе не выглядели игрушками.
И это не считая того, что мне и вовсе не полагалось видеть. Поезд, который предоставил нам Папа, не зря считался самым безопасным транспортом в Европе – а может, и во всем мире. Мощная паровая машина, четыре бронированных вагона, три десятка вооруженных до зубов гвардейцев – и все это еще и под охранными и защитными плетениями в три слоя. Не знаю, располагал ли Святой Престол Одаренными высших магических классов, или обращался за помощью к кому-то из аристократов – кое-какие чары были мне явно не зубам.
А с парой-тройкой, пожалуй, не справились бы и дед с Багратионом.
Но даже это не внушало уверенности – поэтому я лично настаивал, чтобы не только дата отправления, но и весь маршрут поезда держался в секрете. Даже от меня – я кое-как представлял себе только ключевые точки: Париж, Лион, тоннель через Альпы и – уже в Италии – Турин и Болонья, которая долгие годы фактически находилась под прямым управлением Ватикана. Не то, чтобы там уже можно было не опасаться покушений или чего-то подобного, но любые сомнительные на землях Святого Престола стали бы вызовом самому Римскому Папе – а ссориться с понтификом вряд ли захотел бы даже всемогущий канцлер Каприви.
Впрочем, даже это вряд ли сможет защитить меня от любителя покопаться в чужих головах.
Вздохнув, я плеснул себе в лицо еще пару горстей ледяной воды, вытерся и зашагал назад. До рассвета оставалось еще часа два или три – вполне достаточно хотя бы попробовать уснуть… и надеяться, что остаток ночи пройдет без сомнительных видений и чужих визитов.
Хельга, похоже, тоже не спала – из ее купе доносился шум. Не слишком громкий и едва ли подозрительный – но все же достаточно заметный, чтобы я сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. По ногам тут же потянуло холодом из-под двери – будто там, внутри, раскрыли окно нараспашку.