Канцлер
Шрифт:
Парочка грязных, оборванных беспризорных мальчишек, каких тут было немало (сытая Империя даже представить себе такого не могла), уставилась голодными глазами на заинтересовавшего меня незнакомца и тот подозвав разносчика купил ребятишкам по куску пирога с рыбой.
Пацаны обрадовано стали поглощать пищу, но тут пеший патруль местных законников, проходя мимо, буквально выбил еду из руки беспризорника помладше. У того даже слёзы на глазах навернулись когда ароматный, ещё горячий расстегай шлёпнулся в пыль и тут же был растоптан ногой
– Кыш! Мелочь пузатая!
Вот же уроды! – бросила Бородина соскочив на ноги.
– Извинитесь! – встал на пути хамов пограничник, указывая пальцем на изумлённо замерших на месте детей.
– Чего? Ха-ха! Размечтался! – заржали здоровяки в лёгких защитных костюмах с сервоприводами на руках и ногах и с эмблемой, изображавшей латинскую букву «R» перечёркнутую голубой чертой на наплечнике.
Тот что повыше попытался ударить прикладом пистолета-пулемёта храбреца, но незнакомец ловко увернулся, сбив с ног противника ударом локтя здоровой руки под подбородок, не защищённый полушлемом-маской. Второй, уже было прицелившийся в погранца, получил удар ногой в грудь.
Люди, проходившие мимо на время замерли, но услышав разнёсшуюся в воздухе сирену поспешили по своим делам. И минуты не прошло как погранца окружила сразу две дюжины коллег поверженных им противников. Когда храбрецу начали заламывать руки, я внезапно понял, что ноги сами несут меня через площадь обгоняя Мамонтова…
– Ребята полегче! Вы сами виноваты! – начал я, и в ответ меня сначала хотели послать куда подальше, но КПУЗДы надетые на нас, заставили замереть на губах громил готовые вырваться грязные слова.
Высокий чоковец (а это были именно представители частной охранной компании, отчёт Знаменской о местных китах, акулах и дельфинах я прочитал, хоть и не полностью) с офицерским серебряным погончиком на плече, развернулся ко мне сжав рукоять оружия.
– Не подходите ближе иначе мы будем стрелять!
– Серьёзно? – откуда не возьмись возник Лексин. Позади его маячили Сергеев, Кирсанов и Горелов с оружием наперевес.
Как по команде ребята захлопнули забрала шлемов.
Нас хоть и было меньше, но «Лисы» могли голыми руками порвать лёгкие «Паломники» и «Стражники» защищавшие чокавцев. И всё-таки они оказались не из пугливых. Из переулка подняв облако пыли, и чуть не раздавив парочку зевак, выскочил БМП «Василиск» ловко развернув в нашу сторону мелкокалиберную пушку.
Мы тоже в долгу не остались. Позади что-то уютно и приятно завибрировало, и повисшая в воздухе за нашими спинами «Неясыть» вызвала крики восторга и изумления на рынке (те местные что поумнее рванули куда подальше). Ох уж этот Мальцев.
Чокавцам радоваться точно не приходилось. Я видел, как несколько человек буквально готовы были рухнуть от страха. Ножки точно расползались в стороны.
– Убирайтесь отсюда! – произнёс я, взглянув на вставшую со мной плечом к плечу Бородину, и не подумавшую тоже надеть шлем.
– Чей это
– Мой личный.
– Мой это чей?
– Майора Алексея Бестужева…
– Но ваши люди называют вас подполковником, – удивил меня командовавшим чокавцами Длинный, что определённо указывало на то что ребятки наблюдали за нами с самого нашего появления на Даркуше. – У вас есть документы на него?
– А ты кто такой чтобы документы требовать? – посмеиваясь произнёс Лексин жестом прося Светлану и меня надеть шлемы на голову.
– Я представитель правопорядка. Мы ЧОК «Рубикон».
– Охранники? – скептически пробурчал Кирсанов дуло пулемёта которого медленно двигалось из стороны в сторону.
В ответ защёлкали затворы и загудели аккумуляторы энергетических винтовок нашего противника. Вроде бы надо испугаться, да? А мы дружно заржали. Да-да засмеялись так, что вокруг нас люди подпрыгнули.
Спросите почему? Ну так кто же собирается вступать в перестрелку если патрон не в патроннике, а аккумулятор обесточен. Не нюхали по-настоящему пороху ребята. Пугают. И сами боятся. У нас то всё было по-взрослому, предохранитель снят, нажимай на спусковой крючок и всё.
Кажется, Длинный это понял потому что опустил пистолет-пулемёт стволом вниз и уже совсем другим тоном спросил, указывая на погранца лежащего в пыли:
– Какое вам дело до него?
– А вам? – спросил я.
– Он бродяга. Такие совершаю преступления…
– Он ничего не сделал, наоборот… заступился за ребёнка, а ваши люди напали на него.
Болтать если честно мне жутко надоело, да и перестрелку на заполненной людьми площади устраивать не хотелось, поэтому я решил форсировать события и командирским, не терпящим возражения голосом добавил:
– Разговор закончен, офицер. Как владелец и директор ЧВК «Беннигсен», а значит в соответствии с п. 4 «Регламента Цивилизованных миров» находящийся в более привилегированном статусе, я требую отпустить этого человека и принести ему извинения.
Лексин рядом от восторга даже хрюкнул.
Чокавцы поняли, что проиграли и подняли с земли погранца. Даже пинал ему назад вернули и отряхнуть попытались.
– Что это за «Беннигсен» такой? – удивился один из рубиконовцев уходя. – В первый раз слышу.
– Ещё услышишь, – подмигнул ему Кирсанов поведя широкими плечами.
Купив бледным от страха беспризорникам целый пирог. Я остановился напротив погранца подумав, что нужно представиться:
– Бестужев Алексей. Хотя ты уже слышал…
– Поручик Карл Фрунзе, господин подполковник, – ответил тот располагающе улыбаясь Светлане протянувшей ему свой носовой платок, чтобы он вытер кровь с разбитого подбородка.
В близи я рассмотрел, что тонкий, но чёткий шрам на левом виске собеседника проходил через всю щёку и по скуле спускался прямо до шеи. Где же это его бедненького так распластало?