Канцлер
Шрифт:
– Лёша, а ты чего скалишься? – пристально уставился я на товарища старательно прятавшего улыбку.
– Да так, просто подумал, что теперь нам нужны пилоты шагоходов и у нас уже полноценное боевое подразделение получается.
– Ты бывший пилот, Слава вон тоже! – начал было я, нежно поглаживая покрывавшие поверхность корпуса машины плитки бронепластин даже в жару обжигавшие пальцы холодом, но Горелов тут же ушёл в защиту выставив руки раскрытыми ладонями вперёд перед собой.
– Да ты чего командир? Я «Куницу» вожу, а это считай, как внутри тяжёлой брони.
– Внучка моя Яна, лицензионный пилот! – раздалось позади. – Бери нас командир, не сомневайся!
Обернувшись я снова увидел вездесущего секунд-поручика, а рядом с ним стояла конопатая девчонка в жёлтом комбезе с волосами цвета красной меди собранными на затылке в конский хвост. Лет двадцать пять, на бедре в кобуре «Сверчок» (явно нестандартной сборки) в глазах огонёк. В двух шагах позади девчонки замер с оружием наизготовку Мамонтов. Полицейский до мозга костей. Хотя мог бы и разоружить на время гостью.
– Деда что ли выручать пришла? – спросил я пилота, отряхивая руки от пыли.
– Так точно, – вытянулась по стойке смирно Яна на переносице которой появилась складочка терпеливого, немногословного человека (любил я таких). – Мы и правда хотели бы к вам. Мастерскую вместе с домом нашу «Крестоносцы» вчера сожгли. Здесь у нас больше ничего нет.
Рукав комбеза у девчонки и правда был чёрен от копоти, да и от них с дедом ощутимо тянуло дымком.
– Почему Копалыч? – спросил я Фомина широкими шагами направляясь в противоположный конец помещения где под брезентом замерло что-то внушительное размером с танк (вот только танкистов нам ещё не хватало).
– Так я начинал сержантом в инженерно-сапёрных войсках Его Величества, – охотно пояснил дед, – а потом после заварушки на «Диане» заработал сначала «отвагу», а потом «доблесть» вот господин полковник Гофман и перевёл меня значится в егеря. Так и сказал: «Копалыч с землёй наиграешься на пенсии получив её изрядный кусок как полный ветеран».
– Что-то ты на секунд-поручика старина совсем не похож, – заявил Лексин, сдёргивая брезент с техники на пол из-за чего над головами поднялась целое облако удушливой пыли.
– Ваша правда, господин капитан. Секунд-поручика мне перед уходом на пенсию дали. Так сказать, за заслуги перед отечеством…
– АПЧХИ! – чихнул Александр. – А как ты узнал, что я капитан?
– Так легче лёгкого, – без обиняков заявил Фомин. – Для майора гонору маловато, а для капитана в самый раз.
– Знает жизнь! – Кирсанов и Сергеев позади рассмеялись, а Горелов грустно улыбнулся.
Когда я, следуя примеру товарища сдёрнул второй брезент, взгляду нашему открылось два образчика военной техники. По крайней мере я был в этом уверен. Прямоугольный тёмно-зелёный хищный корпус с полустёршимися единицами намалёванными краской, прорезь люка сверху, мощные колёса утоплены внутрь брони, будто сознательно спрятаны. Вот только никакого оружия видно не было. Честно, я не знал,
– Что за чудо? – удивился Мамонтов опустив наконец свой дробовик. – Что-то иностранное?
– Вы чего ребята? Очень даже отечественное, родное! – рассмеялся Копалыч в шутку коснувшись губами странной машины. – Это же «Дротик»!
Название ничего нам не сказало и все вопросительно уставились на Фомина.
– БМПС-Д2 – Боевая машина пехоты которую сбрасывали с высоты птичьего полёта на голову противника. Красавица! Крепкий корпус из композитного сплава, который внутри имеет подвижное ядро умещающее дюжину пехотинцев в полной боевой, проходимость и мощь. Я в молодости на таких падал на голову супостатам.
– И как? – покусывая травинку зубами спросил Кирсанов блеснув карими глазами.
– Как видишь! Живой и невредимый.
– А что за ядро? – Мальцев залез на БМПС «Дротик» пытаясь распахнуть люк и заглянуть внутрь.
– Оно и солдат защищает и машину переворачивает всегда в рабочее положение. На крыше тоже, кстати, колёса есть просто их не видно.
Чего только не придумывают для войны. Выйдя на свежий воздух, я ещё раз оглядел разбросанные по двору тела чувствуя, что Фомин снова оказался рядом. Кажется, дед насел на меня основательно.
– Копалыч как думаешь местные тела закопают если попросим?
– Так раздеть сначала их надо.
– Вот ещё! – возмутился я обернувшись. – Так закопаем!
– Э нет, командир. Рассуждаешь ты неправильно. Точнее, как большой начальник. Полковник? Я прав? На них какая-никакая броня, которою я потом починю, коммуникаторы, другие личные вещи, денежки опять же, это же сброд, никому не доверяют, наверняка гроши при себе носят.
– Мы не мародёры.
– При чём тут мародёры командир. С каких это пор сбор трофеев превратился в мародёрство? Если я прав, то дело которое ты задумал много трат потребует.
Я не мог не признать правоту шустрого дедка. Во всём он был прав.
– Вот и займись.
– Без проблем, – подмигнул мне бывший секунд-поручик довольно потерев ладони. – Значит могу рассчитывать…
– Вот потом и поговорим, – бросил я, проводив удивлённым взглядом бросившегося к истребителю Мальцева.
– КОМАНДИР! КАЖЕТСЯ, У НАС ПРОБЛЕМЫ! – услышал я встревоженный голос Кирсанова, а потом увидел, что здоровяк, передёрнув затвор пулемёта встал на пути двигавшейся к нам от основания холма толпы. Нет, я не преувеличиваю – именно толпы.
Бородина тут же прижала приклад к плечу замерев за плечом Демона (именно такой позывной носил старшина), а из окна двухэтажки шустро выпрыгнул Сергеев понёсшийся к ребятам на подмогу. Я же был абсолютно спокоен так как почувствовал вибрацию поднявшейся в воздух «Неясыти». Целая артиллерийская батарея за спиной кого угодно сделает уверенным.
– СТОП! СТОП! СТОП! ПОДОЖДИТЕ! – вопил за спиной Фомин, но я его не слушал.
В воротах замерло наверное человек сто двадцать не меньше. Это были женщины, дети, хмурые мужики. Они просто внимательно смотрели на нас и на результаты учинённой нами бойни.