Канцлер

Курленёва Анастасия

– Честь имею!

Кордолис, 32 г. э. Леам-беат-Шааса

– Так или иначе, султан был выдающимся полководцем. Уже после исчезновения звездочёта ему удалось захватить три провинции Северного Тингума. И Канмару потребовалось более полугода, чтобы выбить его оттуда.

– Однако столицу ему взять так и не удалось. Поговаривали, что именно царица Сильвелла вывела из игры звездочёта. Будто бы она заманила его в свой дворец и отравила, - сказал Веласкин, искоса поглядывая на Канцлера.

–

Кто знает, возможно, так оно и было.

– Сомневаюсь. Мне довелось однажды видеть Сильвеллу, - продолжал старик, наблюдая за выражением лица собеседника, - и даже побеседовать с ней. Очень эффектная была женщина. Жаль, что так трагически погибла.

– Что ж, - философски заметил Канцлер, - монарх - профессия рискованная.

– Я спросил её о звездочёте. И был удивлён, когда царица с исключительной теплотой отозвалась о нём, выразив даже надежду когда-нибудь посетить Сивфы и разыскать его.

– В самом деле?
– приподнял бровь Канцлер.
– Интересно, что по этому поводу думал Канмар.

– Не знаю, - с коротким старческим смешком отозвался Веласкин.
– Он тогда был далеко. На войне, как всегда.

– Как и сейчас.

– Увы, да. Но, помимо собственно Канмара, у меня есть и ещё одна причина для беспокойства. Вам, я полагаю, известно, что бароны северных земель Кордолиса всегда лояльны королю только наполовину.

Сивфанец кивнул:

– Я не удивлюсь, если в случае обещания автономии в составе Илларийской империи и расширения владений за счёт южных провинций они примут сторону Канмара.

– Они уже это сделали. Пока ещё не открыто, но заговор существует, - доверительно сообщил теневой министр.

– Это крайне печально. Для Кордолиса, - вежливо отозвался Канцлер Сивф.

– И именно поэтому я просил вас приехать. Не хочу, чтобы мою страну постигла участь султаната Альбастан.

– Я весьма польщён. Но каким образом гражданская война в Кордолисе касается меня? Независимо от того, поддержат его Северные бароны или нет, Сивфы Канмару пока не по зубам. И он это прекрасно знает.

– Боюсь, мой молодой друг, что вас это касается самым непосредственным образом, - с лёгкой грустью проговорил Веласкин и протянул собеседнику довольно увесистый конверт.
– Прочтите, и судите сами.

Старый политик внимательно изучал мимику своего коллеги, пока тот быстро просматривал документы, но на лице Канцлера не дрогнул ни один мускул. Закончив чтение, он произнёс:

– Благодарю вас за столь ценную информацию. Могу я оставить это себе?

– Разумеется. Это только копии, как вы понимаете.

– Вы можете быть спокойны. Лига Севера не получит от Канмара поддержки, на которую рассчитывает. И даже больше. Преимуществ, которыми они, по собственному убеждению, на данный момент обладают, их тоже придётся лишить.

– Я не ошибся в вас, господин Канцлер.

– Очень на это надеюсь. Извинитесь за меня перед племянником. Я намерен отбыть тотчас же.

Он откланялся и быстро пошёл прочь.

– Подумать только, - покачав головой, пробормотал Веласкин, - тридцать два года! Бедный мальчик. Не каждый день узнаёшь подобное.

Вернец, 32-33 гг. э. Леам-беат-Шааса

– Итак?
– проверив, плотно ли закрыта дверь, леди Корлайла выжидательно обернулась к своей камеристке.

– Есть поверхностный контакт с Канцлером. Вероятно, недолгий. Точно сложно сказать, запах сильно перебит другим.

– Салемом?

Вивьен кивнула.

– Что ты можешь сказать о нём?

– Молодой, высокий, смазливый... Очень неглуп, не болтлив, в постели... изобретателен.

– И это всё по запаху?
– удивилась Корлайла.

– Ага, конечно, а ещё я по портрету зубную боль лечу, - с некоторым раздражением отозвалась её собеседница.
– Он сам подкатил ко мне, стоило заявиться в таверну их занюханной деревеньки. Скучно там. Девок мало, да и те, в основном, по Канцлеру сохнут. Его Превосходительство, правда, своим вниманием их не балует... так что отдуваться, в конечном счёте, всё равно Салему приходится.

– М-м-м... так он местный сердцеед?

– В некотором роде. Развлекается без обязательств.

– Хорошо, так с кем из них наша сенатор прелюбодействует?

– Ни с кем.

– Почему?
– снова удивилась фаворитка кесаря.

– А я знаю?
– огрызнулась Вивьен.
– Я оборотень, а не психиатр. Спроси у неё сама.

– Тише, тише. Вижу, тебе пора отдохнуть.

Корлайла поставила на середину комнаты табурет и воткнула в него кинжал. В теории требовался пень, но, как оказалось на практике, форма дерева не имела значения. Разбежавшись, Вивьен сделала сальто, а на пол вместо светловолосой девушки приземлилась белая гончая. С видимым удовольствием потянувшись, собака взобралась на диван и вальяжно раскинулась на подушках.

– Что ж, - сказала оставшаяся в комнате женщина, присаживаясь рядом и поглаживая мягкую ухоженную шёрстку, - посмотрим, что этот Салем из себя представляет. Камилла не так проста, как желает казаться, но... любовь бывает слепа.

***

Во дворец, построенный кесарем для своей фаворитки, Салем с Камиллой прибыли в одном экипаже. Этот факт не ускользнул от проницательного взгляда магистра магии, безуспешно ухаживавшего за леди сенатором последние пару лет. Наблюдательный Маркус немедленно вызверился на коллегу. Стихийник на все выпады в свою сторону отвечал самой изысканной вежливостью, граничащей с издевательством.