Кандидат
Шрифт:
Удивительно, но могилу Янко они не тронули. То ли просто не успели, то ли сознательно выбирали кровь тех, кто наименее сенситивен. От могилы пилота же осталось мало чего. Прибираться нормально я не стал, попросту не хватило сил — оттащил трупы грифонов подальше и вернулся в шалаш.
— Спи, — сказала Самира. — Ты совсем не спал уже почти сутки. Я постерегу.
— Ты ему доверяешь? — спросил я.
— Я доверяю тебе. И себе, — улыбнулась она.
Наутро мы почти допили вторую бутылку воды и выпили по глотку воды, которая накопилась в моём
— Что-то не видно помощи, — озвучил я общую мысль после нашего недо-завтрака. — Ну-ка, давай зайдём ещё раз в карты.
Включил телефон, сверился. В этот раз курсор прыгал всего на два-три километра в сторону, и стало чуть понятнее, где мы находимся.
— Получается, в двадцати пяти километрах на северо-восток — прибрежная деревня Шабтай, если верить картам. Можем до вечера добраться. Либо хотя бы просто идти на север, и до дороги — километров двадцать.
— Надо идти, — кивнула Самира.
Наш странный четвероногий спутник тут же встал и потянулся, внимательно глядя на нас.
Мы разобрали шалаш, соорудили подобие санок из обломков корпуса, положили груз, привязали стропами парашютов и собрали в уцелевшие сумки то, что могло пригодиться.
Сориентировавшись по солнцу, мы пошли прямо на север. Сперва санки вёз я, но скоро грифон трусил рядом. Самира сняла мой пижамный комплект и снова предстала в короткой футболке и шортах, через минут десять пути увидела, как я мучаюсь с грузом и предложила тащить вместе.
— Интересно, грифона можно выучить в ездовую собаку? Знаешь, как у тонмаори в Антарктиде. Или хотя бы в домашнюю… Ты бы хотел иметь такого питомца?
— Ещё бы. Видно, что умная тварь.
— Только для нашего климата непригодная… А вообще — вы с Аллой думали завести собаку? Или рысь.
Я почуял, что предстоит разговор на тему моих текущих отношений. Опыт подсказывал, что это «ж-ж» неспроста.
Глава 29
Самира посмотрела на грифона, он мельком оглянулся на неё, продолжая путь.
— Нет, — честно ответил я. — Ни о чём таком не говорили.
— Интересно, как бы ту зверюгу назвали, будь она домашним питомцем?
Фантазия на жаре работала слабо, поэтому предложил первое, что пришло на ум.
— Дружок. Очевидно, Дружок.
— Да уж, типичный Дружок. А о том, чтобы съехаться, вы с Аллой говорили?
Я ухмыльнулся. Признаться, как ответить на такой вопрос, чтобы не запятнать свою честь и честь Аллы — я и сам не знал, потому что были только одни намёки. Потому решил отшутиться.
— Ну, как-то раз она говорила про… как это называется, «люксембургскую
— Ясно, — сказала Самира. — Хорошая идея.
Некоторое время шли молча. Я всё ждал очевидного вопроса, и она его задала:
— А вот ты сказал про Аллу… Она не имела в виду меня, случаем?
— Судя по всему — да. Но, возможно, в шутку.
— Ясно.
Снова пауза. Но потом тема продолжилась.
— Как же пить хочется… Вообще, я иногда завидую мещанам и крепостным, которые в общагах жили, им весело. Когда я училась в университете — жила одна-одинёшенька на съемной квартире.
— Самирочка, это ты к чему?
— Ну… про люксембургскую — я бы не отказалась, — сказала она наконец, отвернувшись и глядя куда-то на горизонт. — Если, конечно, безо всяких особых изощрений. Алла, конечно, прекрасная, но… даже не знаю, как сказать.
— Я понимаю, ты больше по мужчинам.
Так и подмывало развить тему, заикнуться что-то по поводу того, что единственным мужчиной в её жилище в таком случае буду я. И что люксембургский брак, как и шведский в «Основном пучке» наверняка подразумевает нечто куда более интересное, чем приготовление ужина и глажку формы. Но я решил не усугублять.
К тому же, договорить она мне не дала.
— Ой, смотри! Слышишь? Геликоптер!
Самира указала на горизонт, бросила лямку, которую тащила и побежала куда-то к горизонту. Она всё ещё немного прихрамывала, хотя благодаря характерной длине ног — умчалась на метров тридцать. Признаться, я услышал звук позже её. Маленький пузатый белый аппарат летел с юга на север сильно правее нашего курса.
— Э-эй! Эй! — кричала она, взмахивая руками, потом обернулась, крикнула. — Заткни уши!
Но я, как это уже было несколько раз, не успел. Крик ударил по ушам — мощный, сильный, не сильно слабее того, что я слышал, стоя рядом с ней. Щенок грифона припал на брюхо к земле, заскулил, щёлкнул клювом, затоптался на месте, потом поднялся и замотал головой, вопросительно взглянув на меня.
— Ну, такая вот она, — сказал я, едва слыша свой голос после временного оглушения.
Непонятно, подействовало ли это на вертолёт, но он плавно повернул с севера на восток, пролетел в трёхстах метрах от нас прямо по курсу, затем развернулся и скрылся.
— Не получилось, — Самира вернулась ко мне. — Слушай, я так устала… И пить жутко хочу. Сколько воды осталось?
— Меньше полулитра. На путь не хватит. Нужно искать.
Грифон навострил короткие уши, затем бодро затрусил куда-то влево.
— Что, наш серый Дружок покидает нас?
— Не думаю. Скорее, зовёт.
В доказательство грифон повернулся и негромко не то тявкнул, не то взвизгнул, дёрнув рудиментарными крыльями на спине.
— Учитывая, что он повернул, когда мы заговорили про воду, хм, — я остановился.
— Хочешь сказать, он понимает, о чём мы говорим? У всей аустралийской фауны, конечно, удивительные способности, но…
— Ну и что, идти за ним? Решай.
Она снова опустила взгляд, изображая покорность — случался у неё иногда такой приём, выглядящий мило, хоть и немного неестественно.