Каникулы бога Рандома 2
Шрифт:
— Это и правда был ты? — тихо проговорил демон, усаживаясь рядом с Цербером и наливая себе небольшую рюмку. — Ты ей крылья спалил, да?
— К сожалению, да, — ответил на это Дезик и немедленно выпил, закусив кормом, похожим на маленькие косточки. — И мне очень стыдно за это.
— А как же вышло-то? — поинтересовался Оралиус, даже не зная, как подступиться к главному вопросу, с которым он, по сути, и пришёл. — Она вроде бы из своих.
— Да как, — проговорил Дезик и гавкнул одной из пастей. — По ошибке, — он снова выпил, но уже другой пастью. —
— Слушай, — инкуб положил руку на холку Цербера, — а можно как-нибудь повернуть всё это дело вспять и вернуть ей крылья?
— Да какое там, — печально ответил Дезик, выпил, икнул и закусил кормом. — У меня же не просто магия огня какая-то. У меня адский пламень развоплощения. По сути, я удаляю им из реальности то, что сжигаю, поэтому шансы очень и очень малы.
— Нет, но всё-таки, — продолжал настаивать на своём Оралиус, — если твоё пламя развоплощает, то должен быть механизм, чтобы всё это вернуть назад. В магии всегда должна быть лазейка. Слышишь меня?
— А крылья у неё были о-о-очень кра-а-асивые, — подвывал Цербер, из чего инкуб сделал вывод, что новый товарищ его уже не слышит, а зациклился на своей ошибке, но тот вдруг обернулся одной из морд к демону. — Есть легенда, что можно вернуть крылья суккубу. Для этого нужны мои слёзы, сила трёх богов и учитель, который сможет пробудить крылья заново…
— Крылья, — откликнулась другая голова, — какие же у неё были чудесные крылья. Они так нравились мне! И где они теперь! — из глаз той морды капали крупные, похожие на бриллианты слёзы.
Оралиус подхватил свою освободившуюся рюмку и принялся их собирать.
— Крылья же они, как зубы, — вещала в этот момент средняя голова. — Молочные могут и выпасть, но тогда отрастут коренные. Но они не знают об этом, летают, как мотыльки на первых. А когда наступает ночь, летят на свет, не боясь пропасть в адском пламени…
— Что? — не понял инкуб, видя, что рюмка почти наполнена.
Но ему уже никто не ответил, потому что Дезик заснул глубоким алкогольным сном.
* * *
После того, как Жданов изложил нам свои соображения по поводу Кьяры, мы переместились в гостиную, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и подумать, что можно с этим сделать.
— Ты точно ничем не можешь помочь? — спросил я у Антона, отпивая терпкое грузинское вино из бокала на тонкой ножке. — Даже с помощью своего дара?
— Видишь ли, — ответил тот, — может быть, чем-то помочь я и мог, только вот не могу понять, чем именно. Это же не так просто… — он явно пытался найти нужные слова для того, чтобы объяснить мне всё. — Вот смотри, у Дезика, когда три головы, а когда одна. Если пострадает одна из трёх, то я не смогу её лечить, если он будет в том виде, когда у него одна. Знаю, что путанно объясняю, но, надеюсь, ты меня понял.
— Относительно, —
— Можно и так сказать, — ответил тот, кивая головой. — Это полностью моя вина. Когда был молодым, согрешил, так сказать, с одной девицей, а она оказалась из другого мира. Сына воспитывать отдали мне. Но у него и не проявилось ничего, а вот у Кьяры…
Он замолчал, словно прислушиваясь к чему-то.
А мне и прислушиваться было не надо. Я увидел, как по коридору мимо гостиной топает мужичок. Натуральный такой мужичок с длинной белой бородой и мешком за спиной. Вылитый такой Дед Мороз, только летний.
— Вы к кому? — спросил я, обращаясь в сторону коридора.
— Игорь, с тобой всё в порядке? — поинтересовался у меня Жданов.
— Да, а что? — не понял я его вопроса.
— А с кем ты тогда разговариваешь? — он смотрел на меня тем настороженным взглядом, которым разглядывают внезапно спятивших пациентов.
— Да вон же му… — и тут я понял, что Жданов нашего гостя в упор не видит. А Карлито, если и слышал, то не так, как я, и уже успокоился.
А бородач тем временем открыл дверь через одну от нашей. Я чётко это слышал. А затем он развернулся и вновь пошёл в нашу сторону, что-то бормоча себе под нос.
— Ща, — я поднял палец, чтобы Антон Павлович ничего не ляпнул в тот момент, когда мужичок снова будет проходить мимо. — Уважаемый, что вы здесь делаете? — проговорил я, когда пришелец проходил мимо дверей.
— Что такое? — пробормотал тот себе под нос. — Маскировка что ли спала? — и сразу после этого он щёлкнул пальцами, добавив: — Всем спать!
Жданова и дона Гамбино вырубило, а я уже понял, что не всё так просто, и вскочил со своего места. Сначала я подбежал к своим гостям и убедился в том, что они всего лишь спят. А уже после этого выскочил в коридор.
Мужичок заходил то в одну комнату, то в другую и что-то напевал. Приблизившись к нему, я сумел разобрать слова.
— То-о-олько рюмка водки на столе-е-е, остальные под столо-о-ом…
— Уважаемый! — снова позвал его я, но тот успел скрыться в очередной комнате, поэтому проигнорировал мой зов. — Да, постойте вы!
Я хорошо знал дверь, за которой он скрылся. В той каморке Оралиус изготавливал самогон, потому что там была отличная вытяжка. Ну и запасы кое-какие там тоже остались после орков.
«Так, кажется, кто-то покушается на самое святое», — подумал я и рванул к проходу.
— Да что вы себе позволяете?! — рявкнул я, распахивая дверь. И меня откинуло волной чистой ни с чем не сравнимой божественной силы.
Глава 11
Отодрав себя от стены, я-таки вошел в каморку и обалдел от чужой наглости. Бородатый мужичок оказался вообще не промах. Он уже достал из мешка что-то похожее на складной столик и разложил его, поставив на удобное место. Затем вытянул откуда-то пластиковые стаканчики и поставил по краям столика.