Каникулы Петрова и Васечкина
Шрифт:
– Ты что, издеваешься?
– И не думал! – Васечкин наконец окончательно решился: – Понимаешь, Дашенька, я давно хотел тебе сказать… прямо, как увидел… так сразу и хотел…
– Я совсем не понимаю, о чём ты говоришь… – замирая от предчувствия признания в любви, сказала Дашенька. – Сегодня погода какая-то странная…
– Какая погода! – удивился Васечкин. – При чём здесь погода? Я же тебе признаться хотел…
– Ты всё время такое говоришь… Ты бы, Васечкин, лучше в самодеятельность записался. Хочешь, я тебе лучше стихи прочитаю… – трепетно предложила Дашенька.
– Что стихи! Я много их знаю, – безнадёжно вздохнул Васечкин.
– Ну, расскажи какие-нибудь! – попросила Дашенька.
– Зачем же рассказывать? Я и без того их знаю… – думая о том, как же ему приступить к делу, сказал Васечкин.
– Я очень люблю их… – мечтательно сказала
И тут Васечкин понял, что действительно пора переходить на стихи, так как обычные слова до Дашеньки просто не дойдут.
И он запел.
ВАСЕЧКИН (пододвигаясь).Давно собирался тебе я признаться,И вот этот час наступил!ДАША (отодвигаясь).Быть может, нам лучшеДрузьями остаться?ВАСЕЧКИН (пододвигаясь).Нет, больше терпеть нету сил!ДАША (отодвигаясь).Но мы ведь так мало знакомыДруг с другом!ВАСЕЧКИН (пододвигаясь).Да это совсем ни при чём.Я выход ищу из порочного круга!ДАША (отодвигаясь).Ты, собственно, это о чём?Дашенька, несколько испуганная этим признанием, так непохожим на то, что она ожидала, невольно всё дальше отодвигала от него свой стул, но Васечкин, настойчиво придвигая свой, продолжал петь.
ВАСЕЧКИН. Поверь, я запутался жутко,Как дальше теперь мне жить?!Ведь это была только шутка,Ведь это была только шутка…ДАША (в отчаянии).Разве с чувствами можно шутить?ВАСЕЧКИН. Пойми, что сейчас ты однаВ целом светеНесчастному можешь помочь.ДАША. Ах, Васечкин, кто же смеётся над этим?Уйдите, пожалуйста, прочь!ВАСЕЧКИН. Не за того ты меня принимала,Я вовсе не Гусь – я другой!ДАША. Давно не видала такого нахала,Заврался ты, мой дорогой!ВАСЕЧКИН (падая на колени).Поверь, я запутался жутко,Как дальше теперь мне жить?!Ведь это была только шутка,Ведь это была только шутка…ДАША. Разве с чувствами можно шутить?А тем временем заждавшийся Петров снял шлем и краги, достал ручку и бумагу и начал писать Маше письмо.
«Дорогая Маша!» – аккуратно вывел он на листе.
В это время мимо него пробежала Анка.
– Привет, Петров! – помахала она ему на бегу рукой. – Исправляешься?
– Привет… – ответил Петров. – Исправляемся. Скоро совсем исправимся! – заверил он.
– Молодцы! – одобрила Анка. – Так держать! – И она скрылась в дверях здания.
Петров поглядел ей вслед и вновь принялся за письмо…
Глава 13. Признание № 2
Анка отворила дверь в пионерскую комнату и застыла на пороге.
Перед её изумлёнными глазами возникла следующая картина. Васечкин стоял на коленях перед перепуганной Дашей и пел, требуя, чтобы она ему верила.
– Какой балдёж! – только и нашла что сказать Анка.
– А, чёрт возьми! – чертыхнулся Васечкин.
– Что это значит? – сурово спросила Анка у Дашеньки. – Что это за дела такие?
– Я, Анка… – залепетала Дашенька.
– А ну-ка, выйди отсюда… – приказала Анка.
Дашенька пулей вылетела из пионерской комнаты.
– Что тут происходит? – продолжала допрашивать оставшегося Васечкина Анка.
«Может, эта поумнее окажется…» – подумал Васечкин и с места в карьер запел в ритме знойного танго.
ВАСЕЧКИН. Пойми меня, пойми!ВедьГлава 14. Последние попытки
Петров дописал письмо, аккуратно сложил его вдвое и только хотел засунуть в карман, как на пороге появился расстроенный Васечкин.
– Ну как? – поинтересовался Петров.
– А! – Васечкин безнадёжно махнул рукой. – Поехали! – сказал он, садясь рядом с Петровым.
И они медленно поехали по главной аллее.
Впереди них лёгкой рысью трусил Артём. Когда они поравнялись, Васечкин сказал:
– Слушай, Артём, а я ведь не хулиган… Это мы пошутили…
– Ну да… – Артём хихикнул, но тут же восстановил ритмическое дыхание. – Правильно, так всем и говори. Не хулиган! – улыбаясь, подтвердил он.
– Активист я! – завопил Васечкин.
– Ну, до активиста тебе ещё, пожалуй, далеко… – рассудительно заметил Артём, продолжая ритмично дышать. – Но я думаю, что спорт уже начал оказывать на тебя своё плодотворное воспитательное влияние. И со временем… Одним словом, так держать! Физкульт-привет!
И Артём свернул в боковую аллею.
Васечкин стоял возле флагштока на пионерской линейке. На верхушке флагштока, у самого флага, судорожно цепляясь за гладкую мачту руками и ногами, сидел Алик.
– Не хулиган я! – сорванным голосом кричал и доказывал Васечкин.
– Так я и поверил! – хныкал Алик.
– Сойди, я докажу! – сипел Васечкин.
– Ну да, сойди… ты так докажешь, что синяков, как у Добкиной, не оберёшься… – отчаянно вопил Алик.
– Нечаянно я! – внезапно прорезавшимся голосом заорал Васечкин. – Я и первоклассника не поборю! Ты посмотри на меня внимательно!
– Хватит, насмотрелся! Знал бы, ни за что бы в этот лагерь не поехал… – ныл Алик.
– Петров, ну хоть ты подтверди! – обратился Васечкин к другу.
– Не хулиган он! Пошутили мы! – подтвердил Петров.
– Да, двое на одного! – ещё громче заверещал Алик.
– Он не слезет! – сказал Петров.
– Не слезет! – согласился Васечкин и вздохнул. – Ладно. Поехали!
Глава 15. Мы не хулиганы!
Друзья аккуратно сложили все преподнесённые им вещи посреди спальни.