Каникулы по-человечески
Шрифт:
– Нет, соревнований не было. Так она сама считает.
Оля не поняла, серьезно говорит мать или шутит, но не стала переспрашивать. Она сама посмотрит на Розочку Николаевну и сама решит, красивая та или нет.
На кухонном столе красовалась стопа больших и плоских, как блины, коржей. Рядом стояла миска с кремом. Мама велела Оле взять корж и густо намазать кремом, при этом не облизывать ложку и не совать в миску пальцы. На крем Оля положила второй корж и тоже намазала его кремом.
Постепенно стал получаться
– Все?
– спросила она.
– Нет, не все. Осталось самое главное: сделать на торте надпись.
Наташа достала толстый шприц и наполнила его шоколадным кремом.
– А какую надпись?
– Какую хочешь. Например, "С Новым годом!".
Но Оля не стала писать "С Новым годом!" - это и так ясно. Она выдавила тонкую струйку коричневого крема так, чтобы получилась буква "Д", потом "я". Постепенно она написала на торте целую фразу и осталась очень довольна.
Мама надела очки, прочитала надпись, хихикнула и закричала:
– Павел, скорей сюда!
Прибежал папа, прочитал и тоже засмеялся.
На торте было написано:
ДЯДЯ ВИТЯ С ПРИВЕТОМ!
– Чего же смешного?
– обиделась Оля.
– А то, что "с приветом", - это когда у человека не хватает шариков.
И Павел покрутил пальцем возле виска.
– Выходит, наш Витя - с приветом!
– продолжала смеяться Наташа.
Им смешно, а у Оли надулись губы.
– Не плачь, - утешил Павел.
– Я знаю, как помочь беде. Вот смотри-ка!
Отец велел Оле взять шприц и выдавить закорючку из крема в том месте, где кончалось слово "Витя".
Получилось так:
ДЯДЯ ВИТЯ, С ПРИВЕТОМ!
– Совсем другое дело!
– Наташа перестала смеяться.
– Теперь Виктор стал нормальным, а "наполеон" с приветом. Поставьте его на стол.
– На стол?!
– возмутился папа.
– Мы же сядем с вилками вокруг елки! Значит, торт - под елку!
Наташа вздохнула и велела Оле поставить торт туда, куда указал пальцем Павел.
На улице давно уже стало темно. Мама зажгла свет и задернула шторы. Оля то и дело отодвигала их и выглядывала в окно на кухне. Оттуда был виден кусочек двора и тропинка в снегу к их подъезду.
– Ну когда же он появится? Когда?
– Наберись тер-пе-ния!
– отчеканила мама.
– Я жду его два года!
– Подожди еще немножко. Совсем чуть-чуть!
Одиннадцатая история. ВОЛГА ВПАДАЕТ НЕ ТУДА
В гастрономе, куда спустился Виктор, ко всем продавцам стояли длинные очереди, а в кассу - еще длиннее. Все спешили: и продавцы, и покупатели, будто стрелки часов перед самым Новым годом начали вращаться быстрей.
Инженер постоял в одной очереди, потом перебежал в другую. Ему показалось, та очередь двигается скорее. Но вышло наоборот. Он нервничал. Как бы обезьяна в его отсутствие не натворила еще чего-нибудь и Розочка не обиделась.
Наконец Виктор, прыгая через четыре ступеньки сразу, вбежал на седьмой этаж и открыл дверь в квартиру. Быстрей переодеться - не то опоздать можно!
Но едва Виктор вошел в коридор, он почувствовал, что у него под ногами булькает. Пока дошагал до выключателя, ноги стали мокрыми.
Он зажег свет и увидел: в коридоре течет река Волга. К его ногам, извиваясь, подплыл галстук.
Виктор открыл дверь в ванную, и на него обрушился водопад. Ванна оказалась полной до краев, вода, журча, лилась на пол.
Раковина тоже была полна, оттуда весело бежали на пол струи. Краны свистели и гудели, открытые до отказа.
У потолка кто-то хмыкнул, и Виктор посмотрел вверх. На трубе душа, обхватив ее руками и ногами, висела обезьяна. Она то и дело сдвигала брови и моргала своими маленькими глазками.
Виктор покачал головой и спросил:
– Ты в своем уме?
Она кивнула:
– Угу.
Обезьяна снова сдвинула брови, моргнула, перевернулась вокруг трубы, отчего душ закачался, и Виктора с ног до головы окатило дождем. Инженер бросился закрывать краны.
– Ты совершенно не знаешь географии!
– упрекнул он обезьяну.
– Ну, скажи: куда впадает Волга? Думаешь, в Каспийское море? Нет! Волга впадает в кухню к соседям, которые живут этажом ниже.
– Помогите!
– донеслось из комнаты.
Шлепая по лужам, Виктор побежал туда.
На подоконнике, прижавшись спиной к стеклам, стояла бледная Розочка Николаевна. Вся мокрая, она прижимала к груди туфли и дрожала. От этого туфли выбивали дробь подошва о подошву.
– Розочка?! Что произошло? Как ты там очутилась?..
– Я... Я хотела, - всхлипывая, объясняла она, - я хотела посмотреть, что она делает в ванной, а эта уродина прижала кран снизу рукой, и струя ударила в меня!..
Двенадцатая история. Я ИЛИ ОНА?
Виктор поднял Розочку Николаевну на руки. Она оказалась довольно тяжелой. Он поспешил посадить ее на тахту, накрыл теплым одеялом. А сам стянул с себя мокрый пиджак и бросил в ванну. Схватил ведро, тряпку и начал собирать на полу воду. Он ползал по всей квартире и относил в ванную полные ведра.
Обезьяне стало стыдно. Она съехала по трубе с верхушки душа, взяла тряпку, принялась возить ею по полу и отжимать тряпку над ведром.
Когда, наконец, они собрали воду и тахта превратилась из острова в обыкновенную тахту, обезьяна стала отряхиваться.