Каникулы Рейчел

Кейс Мариан

– Автоответчик, – пробормотала я Кислой Капусте, которая все это время невозмутимо сидела рядом со мной.

– Фы испольсофали один ис тфух сфонкоф, даже если не погофорили, – сказала она.

К пяти часам все посетители ушли. Пациенты были подавлены и молчаливы. Все, кроме меня. Я мечтала о самоубийстве.

После чая я открыла буфет в столовой, надеясь обнаружить там шоколадку, которую сегодня видела, и чуть не получила сотрясение мозга, потому что на меня обрушилась лавина печенья, кексов, булочек и шоколадок.

– Господи! –

вскрикнула я, когда пакет с маленькими батончиками «Марс» едва не выбил мне глаз. – Что это такое?

– Это они откупаются от нас, – пояснил Майк. – Вечно носят конфеты мешками. Все, кроме этого урода – мужа Чаки. Он привез ей только пакетик мандаринов. Видала его накладные локоны?

– Что, у Дермота парик?

– Неужели не заметила? – рассмеялся Майк. – Да у него как будто барсук спит на голове.

– А что значит «откупаются»? – спросила я. Что-то я разволновалась.

– Наши родственники чувствуют себя виноватыми в том, что поместили нас сюда.

– С чего бы им чувствовать себя виноватыми? – спросила я. – Разве это не для вашего же блага?

– Ты и правда так думаешь? – спросил Майк, прищурившись.

– Разумеется, – напряженно сказала я. – Если ты алкоголик или наркоман, то тебе просто необходимо обратиться сюда.

– А для тебя это необходимо, как ты считаешь? Что я могла ему ответить? И я решила сказать правду.

– Послушай, – произнесла я заговорщическим шепотом. – Меня вообще здесь не должно было быть. Просто мой отец все неправильно понял и перестраховался. Я здесь только для того, чтобы успокоить родителей.

Майк сначала расплылся в улыбке, а потом засмеялся. Он все смеялся и смеялся.

– Что смешного? – раздраженно спросила я.

– Да ведь и я то же самое говорил, – улыбнулся он. – Я здесь, чтобы жена успокоилась. Чаки – чтобы муж от нее отстал, Дон – из-за матери, Дейви – чтобы не потерять работу, Эймон – из-за сестры, Джон Джоуи – из-за племянницы. Мы все здесь, чтобы доставить кому-то удовольствие.

Мне нечего было ответить. Что я могу сделать, если все они отрицают свою болезнь!

21

Наступило утро понедельника.

Ночью я спала ужасно. Мне снился Люк, я все время просыпалась в поту, с тяжелым сердцем. Утром надо было идти на группу: ожидались ЗЗД Нейла, хотя я не понимала, что значит это слово.

– Это значит Заинтересованный Значимый Другой, – пояснил Майк. – Например, жена, друзья или родители. Они приходят сюда и рассказывают всем, каким наказанием ты была дома, как ты беспробудно пила или кололась и вообще заедала их жизнь.

– Правда? – во мне проснулся вуайеристский интерес.

Настоящий ирландский сериал! Надо будет вытащить сюда маму и Хелен. Им понравится.

– А кто твои ЗЗД? – сухо спросил Майк.

– У меня никого нет, – удивленно ответила я.

– Что,

тебя никто не видел, когда ты была под кайфом? – спросил он саркастически.

Я пришла в отчаяние. Как мне убедить этих придурков, что принимать успокоительные и поднимающие настроение средства – нормально? Если бы мои так называемые ЗЗД пришли в эту поганую группу, им совершенно нечего было бы сказать, кроме: «Она развлекалась».

– Последние восемь лет я жила не дома, – сказала я. – И я что-то сомневаюсь, что моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, прыгнет в самолет и прилетит из Нью-Йорка, чтобы выступить здесь.

Майк понимающе засмеялся.

– ЗЗД Нейла – его жена, – сказал он. – ЗЗД – это обычно жены.

– Не понимаю, зачем жене Нейла сюда приходить, – я пожала плечами. – Нейл – не алкоголик.

– Ты уверена? – ревниво спросил Майк. – Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал мне.

– Вот как?

Нейл и его жена уже были в Аббатском крыле, вместе с Мисти, Джоном Джоуи, Винсентом, Чаки и Кларенсом. Нейл выглядел примерным и благостным, как мальчик, собирающийся к первому причастию. Я ободряюще ему улыбнулась, но, похоже, он в этом не нуждался. Он в ответ состроил мне смешную гримаску. Я поняла, что будет очень скучно, и была слегка разочарована. А я-то надеялась все-таки послушать, как Джон Джоуи трахался с овцой.

Жена Нейла, Эмер, показалась мне еще некрасивее и бесцветнее, чем накануне. Я автоматически стала презирать ее за то, что она подняла целую бучу насчет пьянства Нейла. Терпеть не могу таких зануд. Готова поклясться, что она тоже примыкает к правому крылу ассоциации «Матери-католички – против удовольствий», как и Чаки. Пусть еще скажет спасибо, что Нейл не послал ее куда подальше.

Вошла Джозефина и заставила нас всех представиться жене Нейла. Потом она поблагодарила Эмер за то, что та пришла, и начала задавать вопросы.

– Не расскажете ли вы группе о пьянстве Нейла?

Я тоскливо вздохнула. Четыре пинты в субботу вечером – было бы о чем говорить! Джозефина посмотрела на меня. Я испугалась.

– Ну что ж, – сказала Эмер дрожащим голосом, – все было не так уж ужасно… – Она пристально разглядывала собственную юбку.

«Да не было ничего ужасного, ты, глупая корова», – подумала я и злобно на нее посмотрела.

– Он часто напивался? – спросила Джозефина. Эмер посмотрела на Джозефину взглядом кролика, которому посветили в глаза прожектором:

– Нет, – сказала она дрожащим голосом. – Почти никогда.

Она украдкой взглянула на Нейла, а потом опять занялась своей юбкой. Я все сильнее презирала ее.

– Он обижал вас и детей?

– Нет, никогда.

– Исчезал из дома на несколько дней?

– Нет.

– Оставлял вас без денег?

– Нет.

– Оскорблял вас словами?

– Нет.